другие, и, вероятно, кончил бы плохо, но поехал бы, – то, что открывала эта революция, было огромно, надежды были велики, безмерны. Я понимаю, почему мир был восхищен»[12].
Было бы ошибочным утверждать, что именно первоначальные и лучшие идеалы Октябрьской революции были осуществлены в Советском Союзе в последующие 60 лет. Но было бы также неверным утверждать, что все вообще идеалы и цели этой революции были в последующие десятилетия преданы и забыты. И в социальной, и в культурной, и в экономической жизни Советского Союза произошли огромные изменения, дорогу которым открыла именно Октябрьская революция. Есть много оснований утверждать, что без Октябрьской революции, то есть без победы большевиков, Россия просто бы распалась на несколько частей и перестала бы существовать как единое многонациональное государство, подобно Австро-Венгрии или Оттоманской империи. Для кого-то такой вариант кажется даже наилучшим.
Некоторые из рецензентов упрекали меня в том, что я писал свою книгу о революции с марксистских и социалистических позиций, что, даже критикуя большевиков, я не выхожу за рамки концепций, которые годятся сегодня «только для детского сада»[13].
Я никогда не скрывал своей приверженности к социалистическим идеям, и я не могу согласиться со столь уничижительными оценками как социалистической мысли XIX, так и социалистических идей XX века. Конечно, мне известны самые различные концепции Октябрьской революции – от меньшевистско-эсеровских до либеральных и монархических. Но рассмотрение всех этих концепций не входило в задачу автора да и было ему не под силу. Всякая великая революция является столь многогранным и богатым оттенками событием, что невозможно в одной работе, а тем более одному автору объяснить или даже просто обозреть всю картину этой революции, ее причины и последствия.
Должен сказать, однако, что рассмотрение событий 1917 года с марксистских и социалистических позиций имеет особое значение. Марксизм претендует на объяснение событий всей человеческой истории. Но в данном случае речь идет о революции, которая проводилась при участии самих марксистов и в соответствии с теми идеями, которые лежали в основе их учения. Поэтому анализ как хода, так и исхода революции 1917 года позволяет понять не только достоинства, но и недостатки самих марксистских концепций общественного развития. Для меня именно эта задача была главной, хотя я готов признать несовершенство проделанной работы. Важно было хотя бы поставить такую задачу. Тем не менее надо отметить, что уже один тот факт, что при всех своих ошибках большевики в годы революции и Гражданской войны одержали победу над своими многочисленными противниками, доказывает, что их концепции были все же далеко не столь примитивными, как это представляется автору из «Обсервера». Глубоко ошибаются те, кто считает, что идеология не играет значительной роли в существовании и в политике СССР, что она лишь прикрытие для каких-то иных задач
Континент. 1982. № 34. С. 431–432.
Observer. 1980. 6 января.
