есть, если я вас правильно понял, есть вероятность, что действующие лица его последнего репортажа были приглашенными актерами? – удивился такому неожиданному повороту Лев.
– И даже очень большая вероятность, – снова саркастически усмехнулся Щеглов. – Если спросите меня, то я вам скажу, что даже и стопроцентная. Вы сами подумайте. Ну какой дурак на весь свет будет объявлять, что он – террорист? Причем не бывший, не раскаявшийся, а ныне действующий, которого вот-вот «на задание» пошлют? Это же значит – просто с потрохами сдать и себя самого, и подельников, и, так сказать, самолично подставить руки, чтобы на них защелкнули наручники.
– Но ведь в репортаже эти люди говорят, что не по своей воле идут на задание. Возможно, это их крик о помощи, желание использовать хоть какой-то шанс, чтобы вырваться из-под власти людей, которые заставляют их этим заниматься, желание освободиться от зависимости.
– Да не смешите вы меня, умоляю! Нужно быть последним дураком, чтобы о подобных желаниях кричать на весь мир по телевизору. А если эти их главари нечаянно посмотрят передачу? Программа-то рейтинговая. Где они тогда будут со всеми своими желаниями?
– Так что же, получается, что весь этот репортаж – не более чем любительское кино? – с сомнением спросил Гуров.
– Ну, не весь, наверное, – как бы оценивая процент подлинности, задумчиво проговорил Щеглов, – но что в большей части – наверняка. Делается очень просто. Издалека вам показывают дом, где, чем черт не шутит, возможно, и впрямь притаилась тайная террористическая ячейка. А потом, без всякого перехода, вы уже видите внутренность какой-то квартиры и каких-то людей в ней. Предполагается, что вы «клюете» на этот незатейливый приемчик и пребываете в твердой уверенности, что квартира – в том самом доме, который вам сейчас показывали, а в квартире – те самые «террористы», о которых вам рассказывали. Хотя в действительности это может быть какая угодно квартира и какие угодно люди. Сколько там у него реальных фактов, а сколько придуманных, это, конечно, сказать сложно. Но что постановками Женя не брезговал, это все знают. Вы же сейчас мне сказали, что разговаривали с людьми из его группы. Что ж они, не открыли вам свою главную тайну?
– Нет, не открыли.
Теперь Гуров начал понимать, что в действительности скрывала под собой эта удивительная согласованность в показаниях. Похоже, дело было вовсе не в том, что ближайшие сотрудники составили заговор против своего идейного руководителя. Просто им не хотелось, чтобы вышла наружу неприглядная изнанка создания одной из самых рейтинговых программ. Зачем очернять память товарища? Да и самим им еще работать. А то, что было за кадром, пускай за кадром и останется.
– В целом неудивительно, – между тем продолжал Щеглов. – Зачем им полоскать перед всеми свое грязное белье? Только имидж портить. Женю уж не вернешь, а им теперь как-то выкручиваться надо. Может, вообще новую работу придется искать. Одно дело, когда ты из самой популярной программы в силу обстоятельств уйти вынужден, а другое,
