что наши советники занимаются разработкой стратегических планов обороны и защиты государства. Но чтобы так… Он с удивлением спросил:
– А мы какое отношение имеем ко всему этому? Неужели воевать начнем?
– Как это воевать? Мы не имеем права брать оружие в руки. Только совет и обслуживание техники. Ты будешь устанавливать связь, а я… – Рубцов как-то странно и задумчиво улыбнулся, – осуществлять общее руководство и наблюдение. Саблин перед отлетом в Москву предупредил лично меня, чтобы в районе боев ни одного советского специалиста не было.
– Что, здесь останемся?
– Ну, ты, мужик, размечтался. Полетим в Менонгу, в штаб Южного фронта. Там военным советником полковник Стреляный сидит. Вот с кем пить – одно удовольствие. Возьмет литр на грудь, а потом интересуется, не выпить ли по маленькой. Ладно, посвятил тебя, ввел в курс, имеем право выпить.
– Может, я пропущу? – воспротивился Найденов.
– Да тут на донышке. Давай кружку.
Чокнувшись с металлическим звоном и глядя в глаза друг другу, они выпили.
– Молодец, – похвалил его Рубцов, – всегда смотри в глаза, когда пьешь. В этом достоинство и уважение к товарищу. А теперь скажи честно – неужели не хочется с «калашниковым» да по джунглям? И одним махом накрыть этот хренов форт!
– Странное предложение. Сколько служу в армии, воевать никогда не тянуло. Зачем? Я ведь служил в Багдаде. Замечательный город. Спокойный, мирный. Все уважают Хусейна, слушаются его. Никаких партизан, группировок. Я там тянул связь в его загородный дворец. Так и надеялся просидеть в тишине. Вдруг приказ из Москвы – отозвать всех специалистов. Никто ничего не объяснил. Предписание выдали – и в самолет. Потом уже в Москве добился, чтобы отправили дослужить сюда.
– Значит, не хочешь? Зря. Кто ж, кроме нас, воевать их научит? – с сожалением вздохнул подполковник. Ему было искренне жаль этих ангольских солдат, которых вооружают и русские, и кубинцы, и американцы, и китайцы, а они, владея отличной техникой, друг дружку победить не могут.
– Мне, как и тебе, наплевать на свару между ФАЛЛА и УНИТА, но коль идет война, значит, нужен победитель. Иначе – бессмысленное кровопролитие. Вся надежда, получается, на нас.
Рубцов замолчал и, заложив руки за голову, уставился в потолок. Найденов не хотел продолжать столь неожиданную для него тему. Но отпустившее внутренне напряжение снова дало знать о себе. А вдруг и вправду подполковник собирается ввязаться в штурм форта и Панов, чтобы не разбираться с майором, а может, даже с согласия Советова специально посылает его под пули? Догадка легла тяжестью на затылок. Оказывается, как просто можно решить, казалось бы, трудный конфликт. Тамаре сообщат, что погиб при исполнении служебных обязанностей, возможно, даже какую-нибудь медаль перешлют, и не нужно будет травмировать ее сообщением
