равно как коммерческий опыт и коммерческая информация, отраженные в них, отсутствуют в перечне объектов гражданского права (ст. 128 ГК РФ). Полагаем, что отрицать наличие коммерческой документации в составе объектов договора – значит исключать их из договора коммерческой концессии, так как пользователь не вправе требовать передачи ему непоименованных в договоре объектов, следовательно, правообладатель может не разрабатывать обозначенную документацию и не передавать ее пользователю, так как даже при наличии обязанности по передаче документации не будет определен объект данной обязанности. Следовательно, формальное исполнение данной меры поведения правообладателя не будет свидетельствовать о нарушении подобного неполноценного договора. Равно как и формальное обозначение обязанности правообладателя по передаче абстрактной, неконкретизированной документации.
Наши доводы подтверждаются материалами судебной практики в части необходимости согласования различных пакетов документов, определяющих степень сотрудничества и помощи пользователю[88]. Из чего следует, что правообладатель на их основе предоставляет определенный перечень услуг различного содержания и стоимости, выбранных на усмотрение пользователей.
Таким образом, франчайзинг представляет собой родовое понятие, содержание которого зависит от объема толкования отдельных моделей отношений, по которым он может быть реализован. Полагаем, что в отечественном законодательстве непосредственно представлены лишь две разновидности отношений франчайзинга: товарный и бизнес-формат. Они воплощены в форме договора коммерческой концессии. Представляется, что реализация конверсионного франчайзинга в узком понимании возможна без внесения изменений в законодательство посредством договора коммерческой концессии. При этом необходимость ликвидации пробела в этой области законодательства стоит весьма остро – в силу того, что франчайзинговые отношения в РФ развиваются стремительно, а существующее консервативное законодательство (в т. ч. антимонопольное), а также формируемая на его основе правоприменителями практика нередко противоречат сущности отношений франчайзинга.
Понятие «коммерческая концессия» в отечественном законодательстве выступает видовым по отношению к франчайзингу в его общемировом понимании[89], и по сути оно вобрало в себя возможное содержание правоотношений, возникающих из товарного и бизнес-формата франчайзинга. В целом данные связи являются частноправовым воплощением концессионных отношений.
В свою очередь понятие «франшизы» можно обоснованно понимать как в качестве группы объектов гражданского права, совместно с коммерческой документацией, так и в виде объекта договора – элемента предмета договора коммерческой концессии. Полагаем, что подобное системное понимание соотношения обозначенных терминов, основанное на установлении
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 22.11.2016 № С01-973/2016. Доступ из СПС «КонсультантПлюс»: версия «Проф».
См.: Буслаева Л. М. Правовая природа инвестиционного договора [Электронный ресурс] // Современное право. 2012. № 3. Доступ из СПС «КонсультантПлюс»: версия «Проф».; Бобков С. А. Правовое регулирование коммерческой концессии в Российской Федерации. С. 31.
