Вот это удача! Всё! Я ему устрою!
– Что ты опять надумала?
– Ты со мной или нет?
Надежда обреченно вздохнула.
Тогда, когда все измученные и одухотворенные туристы возвращались в свои казенные пристанища в предвкушении горячего ужина, Чайка судорожно кипятила в своем номере воду и заливала растворимый кофе в термос. Надев спортивные костюмы и кроссовки, две подруги вышли на трассу в поисках такси. Молодой лихач резко притормозил возле Чайки.
– Куда вам, бабушка?
– Ослица тебе бабушка!
– А…
– Рот будешь открывать у стоматолога. Педаль в пол и к "Вяземскому". Плачу два счетчика.
Парень понял, что разговоры не в его пользу, и втопил.
Чайка с Надеждой выбрали наблюдательный пункт очень удачно. Одновременно они могли видеть вход в санаторий и маленький ухоженный пляжик. Маскировкой им служил огромный валун. Разложив пледы, они принялись глазеть в бинокль.
Зная обычный распорядок дня и ночи Кирилова, Чайка надеялась, что ждать им придется недолго. Примерно в полночь они увидели, как Кирилов выходит с мольбертом на побережье. С привычной легкостью он разложил весь свой инвентарь. Вначале он встал в одну задумчивую позу, затем в другую, потом начал искать нужный ракурс лунной дорожки.
– Чего мы ждем? – нетерпеливо ворчала Надя. – Пойдем и дадим ему как следует.
– Нееееет! Обидеть художника может каждый, не торопись, Наденька. Мне его надо еще и унизить! Как он меня.
– Ну, так тем более, чего мы ждем? Пойдем да унизим!
– Тихо, тихо. Глянь, муза пришла.
– Кто?
– Муза, говорю. В парео.
Музе было слегка за… Чайка поняла, что это романтическое свидание с ней уже было. А теперь новая жертва Кирилова, на ее глазах, также теряет голову. Значит, она не одна такая дура. Эта мысль облегчила ей душу. Все повторялось точь-в-точь: шутки, комплименты, знаки внимания.
– Эээ, да наш Кирилов – профессиональный альфонс!
– Как Кирилова зовут? Альфонс? Какое красивое имя… – Надя закатила глаза.
– Дура.
Ночные купания, брызги и смех. Чайка с Надей стали невольными свидетелями. Немыми судьями. Они жадно пили кофе с бутербродами, а хотели шампанского и клубники, хотели комплиментов и ухаживания, хотели мужского внимания. Обе. Чайке даже вздумалось спуститься вниз и устроить сцену. А может, помириться? Но ее самолюбие было ранено, даже убито. Начинало светать. Дама зазевалась, видимо, захотелось домой. Кирилов жестикулировал руками и галантно выхаживал как павлин, провожая свою новую музу. Все это время Чайка с Надеждой не спускали глаз с влюбленной парочки из своего укрытия. Проводив даму, Кирилов вернулся к мольберту.
– Что ты задумала? Можешь сказать?
– Погоди ты. Сама еще не знаю.
– Ну, долго мы так будем сидеть? Уже завтрак скоро, – Надя недовольно хмыкнула и достала последний бутерброд.
Кирилов
