поднял голову, посмотрев на меня.
– Не продать! Он хочет жениться! У него серьезные намерения! – уверенно ответил он.
– Что за бред! – возразила я, – Я его совсем не знаю. Может он вообще какой-то извращенец или психопат…
Папа внимательно смотрел на меня. Мне, и уверена маме тоже, была понятна настойчивость отца на счёт Диксона. А причину, по которой так ему доверяет, он не озвучивал.
– Я никогда ничего тебе не навязывал. Но это возможно единственный выход из сложившейся ситуации, – спокойным голосом сказал он.
– Заставлять меня жить с чужим человеком?! – возмутилась я, – Это по-твоему выход?
– Может это твой шанс изменить жизнь к лучшему! Подумай об этом!
– Меня и так всё устраивает!
– Я верю Фрэнку, ‒ продолжал гнуть свою линию папа, – Мне он кажется приличным человеком!
– Я больше не хочу говорить о Фрэнке, слышать о нём или знать его! Я ему не игрушка и не твоя собственность, чтобы ты решал за меня, как мне жить и с кем… У нас не средневековье… – прокричала я, и быстро вышла из кухни, поднявшись в свою комнату.
В тот момент обида и досада сжимали моё сердце, и слова отца прозвучали как предательство.
Проведя ещё одну бессонную ночь, в мыслях о странном Фрэнке Диксоне и его абсолютно безумном предложении, утром, даже не позавтракав, я пришла в гости к Сильвии.
Дверь мне открыла сонная подруга.
– Привет!
– Здравствуй!
– Ты представляешь, он серьезно надеется на этот брак! – практически с порога начала возмущаться я.
Мы прошли на кухню. Сильвия, до конца ещё не проснувшись, не совсем понимала суть разговора.
– Кто? – зевая, переспросила она.
– Папа!
– С чего ты взяла?
– Он продолжает с ним общаться. И обещает ему, что я подумаю…
Сильвия заварила кофе, пытаясь окончательно прийти в себя, и мы сели за стол.
– Ну, ты же не согласишься?
– Я не хочу чтобы кто-то за меня решал…
– Правильно. Я с тобой абсолютно солидарна!
– Только что делать с долгами?
– Не знаю. Но всё равно не соглашайся и настаивай на своём.
– Постараюсь, – с грустью добавила я.
Позавтракав, мы отправились в колледж. Оставались последние дни до конца учебного года. Но я никак не могла сосредоточиться на занятиях. Постоянно думая о своих непредвиденных проблемах.
После ссоры с отцом я старалась реже появляться дома, практически не разговаривая с ним. Я не понимала, как он мог пообещать этому самоуверенному и наглому типу, что я подумаю, даже не обсудив это со мной. Правда, и совместное обсуждение не могло бы особо повлиять тогда на моё мнение. Хотя я прекрасно понимала всю серьезность, и риск ситуации с долгами отца я всей своей сущностью была настроена против Фрэнка Диксона, и даже слышать о нём не хотела.
Солнечным
