его в качестве ассистента. Так Иван набирался еще и опыта общего руководства сменой.
Старков, естественно, контролировал рабочий процесс, но вмешивался куда-либо лишь в крайних случаях, полностью доверяя старшим, разрешая им подстроить порядки и привычки в смене под себя. С одной стороны, это приводило к обособлению и индивидуальным особенностям каждой смены, но с другой стороны, делало их полностью самостоятельными и автономными. Как следствие такой политики, другому старшему нужно было время на привыкание, если бы его переставили в «не свою» смену, поэтому такое не практиковалось. В значительной степени это касалось и личного состава.
Другие старшие смен не горели особым желанием как–либо помогать или что–то советовать Ивану. Это немного удивляло Ивана, ведь например Петр Блинов был не намного его старше, всего–то 26 лет, но сначала ощущалась дистанция, поэтому желания о чем–либо спрашивать именно Блинова не возникало. Впрочем, враждебными эти отношения тоже не были, он всегда звал Ивана в курилку за компанию, или на обед в столовую. Потихоньку бытовой контакт налаживался.
Варшавский Яков Леонардович, еще один старший смены, сразу отметил, что никого он ничему учить не будет, так как уже и так стар в свои 53 года, а суеты ему хватает и так. Впрочем, эта позиция нисколько не мешала давать Ивану поручения на уровне «пойди туда, принеси то», но Иван и не отказывался от исполнения таких указаний, субординация, да и просто вежливость не позволяли ему ослушаться распоряжений старшего. Сам Яков Леонардович часто был не в духе, иногда обвинял всех в антисемитизме, традиционно заводил речь о пенсии, на что Старков регулярно обещал лично отправить его рапорт в уничтожитель бумаг и предоставить ему почетное право нажать кнопку запуска устройства. На том все и заканчивалось обычно. А если Яков Леонардович пребывал в хорошем настроении, то частенько травил Ивану байки из прошлого, в основном советского, о службе в те года, о съемках фильмов, практиковавшиеся раньше в этих стенах, и прочие мало относящиеся в обучению молодежи, но просто интересные истории.
С женщинами, работавшими в отделе, все мужчины держались обособлено, и те отвечали взаимностью, выдерживая подчеркнуто официальный тон общения. Очевидных причин этому Иван пока не понимал, но спрашивать стеснялся. Поэтому единственная «женская» смена с переходящей должностью старшего, так как Старкова не устраивала ни одна из кандидатур и он периодически тасовал руководство сменой, для Ивана была самой скучной, так как поговорить особо было не с кем.
Единственный момент немного удручал Ивана – они разошлись с Артемом по разным отделам, да и сам Артем был сильно удивлен, узнав историю попадания Ивана в информационно–аналитический отдел. Впрочем, это не мешало друзьям созваниваться по внутреннему телефону и пересекаться в курилке и делиться новостями. В конце концов, они пришли к мнению, что так даже не плохо. А каждую пятницу, когда после окончания
