и я желаю вам поразить наших общих врагов. Только прошу вас не салютовать.
Амбаню подали паланкин. Поезд его отправился в крепость. Заиграли горны. Губернатор взошел на палубный катер и торжественно махнул рукой. Грянул хор трубачей. Загудел пароход. Гребная флотилия с артиллерией наготове прошла мимо пристани. Но вскоре все суда снова стали.
…Амбань возвратился в крепость. Тут все было по-старому. Ветхие глиняные стены, крыши, крытые черепицей, с головами драконов и животных на коньках. Те же столбы с цветными флагами. Амбань глубоко задумался.
– Русская флотилия осталась на ночлег и утром уйдет, – доложили ему.
Пора было подумать и о своих делах. Амбань приказал схватить тех, кто помогал русским, наказать строго. Хотя бы одного-двух. Головы выставить на базаре. Дать знать всюду, что тех, кто торгует с русскими или помогает им, ждет казнь. И долго еще отдавал амбань грозные приказания.
На другой день вдруг загрохотали артиллерийские выстрелы. Громадная толпа безмолвных зрителей стояла на берегу. Из крепости прискакали чиновники и на лодке быстро поехали с просьбой больше не салютовать. Русская флотилия уходила.
Амбань думал о том, какие меры надо принять, чтобы население не сдружилось с русскими и чтобы в Пекине знали, как он старается, чтобы не подумали, что он сам симпатизирует русским, и не лишили бы его чина и дворянства и не срубили бы ему самому голову.
Но сам он все же чувствовал, что будет много неприятностей. Сколько ни казни, но русские пошли по Амуру, и с ними ничего не сделаешь. Они правы кругом. А в Пекине неизвестно, как взглянут на это дело. Быть может, там так же быстро найдут виновников, как их нашел сам амбань? Ведь там, как всегда, интригуют. Там «евнухи» и женщины влияют на дела. Там предрассудки и суеверия, приметы и колдовство – в основе действий. А у иностранцев – расчеты, вооружение и машины. Народ понимает это. Поэтому восстания у нас повсюду.
Но амбань был человек со связями и знатным родством в Пекине, опытный и хитрый, и надеялся, что сумеет оправдаться. Придется выворачиваться, расплачиваться за то, что имел удовольствие поговорить с иностранцем и повидал русский пароход!
…Какого-то китайца вели на казнь. Объявлено было, что он предатель и продался русским. Арсыган в это время, стоя в толпе, побрякивал русским серебром. Все обошлось благополучно, и его похвалили свои люди – маньчжуры.
«Хорошо бы, – думал он, – если бы еще пришли русские, искали бы проводников и опять наняли бы меня».
Он искоса поглядывал на хорошеньких китаянок с цветами в черных головах. Они выглядывали из окошек.
Глава десятая. Амурский сплав
С одной стороны, мы слышали и читали, что с приобретением Амура мы сделались обладателями великолепнейшей реки в мире… С другой стороны, напротив, раздавались уверения, что мы из Амура не можем извлечь ни малейшей пользы…
Каждое утро Муравьев вставал в пять часов и садился за работу. Свежий воздух, меняющиеся пейзажи, девственная природа на берегах реки – все располагало к деятельности. Сплав
