полегли, – парень говорил спокойно, словно сказку рассказывал. – Меня взрывом оглушило, а мужика рядом снарядом посекло в фарш. Я там в ямочке часа четыре в грязи и чужой крови без сознания пролежал, пока меня легионовцы нашли. Они говорили, что жизнь мне спасли.
– А ты как считаешь?
– А черт их знает, – албанец усмехнулся. – Жив, и ладно.
– Со службой завязать не думал?
– И куда? – Арджун удивленно посмотрел на Марка. – Рихард, вот ты дослужился до пенсии, деньги небольшие, но с голоду не помрешь. А мне Синдикат по контракту ничего не должен, а я, кстати, ничего больше и не умею. В дворники или официанты не хочу, в шахту, как брат двоюродный, не полезу. Я – солдат. Это клеймо, понимаешь? Чтобы его свести, нужно или много денег, или быть упертым, как баран. Ничего, амнезия пройдет, ты вспомнишь.
– Я и так знаю, – Марк сжал зубы. – Каждый получает то, чего он заслуживает. И идти на войну – верный способ заработать земельный участок метр на два. Ты спросишь – а какого черта я тогда пошел служить. Не помню. Амнезия, я уже говорил. Но убеждения мои вот так вот расходятся с реальностью. В общем, советую – завязывай. Всегда можно заработать на жизнь – крутить баранку, класть кирпич, ходить в море за рыбой…
– Крепко тебя приложило, – Арджун добродушно усмехнулся и хлопнул по плечу собеседника. – Ничего, я и не такое видел.
Он вышел из палаты, но меньше чем через минуту вернулся:
– Рихард, нужна помощь.
Они выскочили вместе. В середине коридора, метрах в семи-восьми от двери в их палату крутился громадный мощный мужик в одних кальсонах, сжимая в руках телескопическую палку из тех, к которым крепят щетку и снимают пыль по углам потолка.
Грудь, спина и плечи его были расписаны наколками, сообщавшими всем желающим, что одиннадцатая десантная бригада круче всех, что Легион – сборище хлюпиков и подонков, а также что сержант – родная мать для солдата.
При этом вполне художественные изображения орлов и куполов с крестами перемежались с довольно топорными кинжалами и черепами.
– Багдад! Багдад! – сипел детина и размахивал палкой. Причем делал это четко и уверенно – Марк не сомневался, что парень прошел обучение бою на посохах. – Багдад, мать вашу!
В ногах у него валялся в позе эмбриона больничный охранник в форме Легиона, чуть поодаль шептал что-то лихорадочно в рацию другой. Пистолет, видимо, принадлежавший второму, лежал в стороне, но ближе к берсеркеру.
– Ты слева, отвлекаешь, я – справа, – тон Арджуна был спокоен, но в глазах мелькали бесенята. Марк на мгновение подумал, что из парня получился бы неплохой напарник. Рисковый, мгновенно соображающий и достаточно опытный.
– Хорошо.
Они разошлись в стороны. Марк двигался чуть впереди, осторожно. Рядом открылась дверь из палаты, оттуда выглянул неопрятный старик, но увидев напряженного крадущегося человека тут же скрылся.
– Багдад! – детина уставился на Марка и замер.
Теперь
