вожделения взгляд, то отвела глаза и увидела свое отражение в зеркале. Внезапно она увидела себя такой, какой, вероятно, видел ее он: волнистые влажные волосы, струящиеся по плечам, округлые груди с выпирающими острыми сосками, мягкие колени, двумя бугорками выглядывающие из-под воды. Она испытала непонятную радость и гордость за то, что она так молода и хороша собой, но в инстинктивном порыве целомудрия одна ее рука сама собой окунулась в воду и юркнула между бедер, другая закрыла грудь…
Монотонный стук колес и покачивание вагона наконец растворили ее воспоминания в стремительном потоке быстрых, неуловимых сновидений.
Дорога была долгой, с несколькими пересадками и пересечением границ. Галя выходила на станциях, гуляла по перронам, заходила в буфеты, обедала в привокзальных ресторанах. Она все реже возвращалась мыслями в прошлое. Поездка в одиночестве заставила сконцентрировать все свои силы. Простые решения, стоит ли принимать приглашение посетить соседнее купе, чтобы скоротать время игрой в карты с пожилой дамой, или как отвязаться от компании надоевшего попутчика, давались ей с трудом. Она скучала в уединении своего купе, но, с другой стороны, быстро уставала от пустых разговоров. Встречи со случайными людьми стали хорошей иллюстрацией отцовской правоты: она убедилась, что люди в большинстве своем ограничены и невежественны, обуреваемы гордыней, самолюбивы и лживы.
* * *
Галя вздрогнула от внезапного стука в дверь. В купе вошел высокий мужчина и произнес несколько слов на французском языке, затем повторил громко и отчетливо на немецком. Прошло несколько мгновений, прежде чем Галя поняла, что этот человек в форме просит показать паспорт. Жандарм взял из ее твердых пальцев документ, оглядел пассажирку сверху вниз, будто искал изъяны в ее дорожном костюме цвета побуревшего от дождя речного песка.
– Вы русская? Едете одна, без сопровождающих?
Галя без видимых усилий выдержала вопрошающий взгляд. Она уже привыкла, что все, кто заводил с ней разговор, с недоумением или с осуждением отмечают ее одиночество. Сначала это Галю раздражало, но повторение одного и того же вопроса в разных вариантах от разных людей заставило ее смириться. Действительно, не так часто можно встретить девушку в семнадцать лет, путешествующую в одиночку.
– Да, я подданная Российской империи. Путешествую одна, – ответила она на немецком.
– Цель поездки?
– Отдых. Я еду на курорт, – не дрогнув, ответила она. Отчего-то ей захотелось казаться не больной туберкулезом, приехавшей на лечение в санаторий, а скучающей путешественницей, променявшей студеную русскую зиму на легкий морозец швейцарских Альп.
– Приятно провести время. Надеюсь, вам у нас понравится.
Галя одарила жандарма сдержанной улыбкой, и он, небрежно откозыряв, закрыл за собой дверь, как ей показалось, осторожнее, чем открывал. Спрятав паспорт в сумочку, Галя присела к окну,
