Когда я говорю с ним, он видит образы из моего сознания.
– О… Тогда он и по-русски должен все понимать, да?
Соломон посмотрел на меня так, будто я заявила, что могу доказать теорему Ферма.
– Никогда не думал об этом.
– Сейчас проверим, – пообещала я Соломону.
– Такер, иди на диван, – сказала я по-русски собаке.
Пес оскалил зубы.
– Видишь, не воспринял он мыслеобраз дивана, – сказала я Соломону, снова переходя на английский.
– Это потому, что у вас нет тесной духовной связи. И еще он не хочет на диван, – заявил Соломон и остался при своем.
Я не стала спорить. Не хотела отбирать у человека надежду на то, что хоть собака его понимает.
Соломон Стейнбек носил имя царя и фамилию известного американского писателя и изо всех сил пытался повторить успех если не первого, то хотя бы второго. Но, видимо, небеса и издатели дружно решили, что одного известного писателя с фамилией Стейнбек миру достаточно.
Когда я пришла в его дом впервые, то ненароком обмолвилась, что уборка – это так, временно, чтобы было на что жить, пока я определяюсь с дальнейшими планами, а вообще я хочу стать писателем. Обычно после таких высказываний собеседник выражает или скепсис, или наигранное восхищение, но Соломон неожиданно стал рассказывать мне о своем пути в искусстве.
Вся эта старая мебель, отлетающие обои, рваный ковер – это все временно. Просто он пожертвовал работой за зарплату, чтобы написать сценарий по научно-фантастическому роману, а как только сценарий будет закончен, Соломон станет богат, как его библейский тезка. Вот тут уже скептическое выражение могло бы появиться на моем лице, но я, жалея его седины, вида не подала.
Каждый раз, как я приходила сюда прибираться, Соломон какое-то время крутился рядом со мной, разводя меня на разговоры о политике, литературе и проблеме отцов и детей, а затем демонстративно скрывался в гараже, заявляя, что пошел писать свое великое творение. Судя по звукам, доносящимся из гаража, для вдохновения он смотрел мыльные оперы.
Жена Соломона Саванна удивительно соответствовала своему имени. Она была сухой в обращении с мужем, общаясь с ним, словно с прислугой или домашним скотом. Но в глубине души она была жаркой, судя по лежавшим на тумбочке книгам, одни названия которых вгоняли меня в краску: «Мультиоргазменная женщина», «Тантрическое супружество». В туалете, прямо напротив заставленного ароматическими свечками подтекающего унитаза, висел коллаж с ее желаниями: гармония в семье, секс, интересная работа, просветление.
У нее была аллергия на пыль, и Соломон требовал, чтобы я протирала каждую безделушку в доме. А дом просто кишел разложенными повсюду корягами, цветными круглыми камушками, нефритовыми, аметистовыми и самыми обычными булыжниками, соляными лампами, ракушками, разномастными Буддами, индийскими богами, пузатыми Хоттеями, слониками, верблюдами, развесистыми подсвечниками для Хануки, шишками и уродливыми глиняными поделками.
Последние
