Либо отправьте ее домой. Либо расскажите правду. Я, конечно, за первый вариант. Нечего тут шататься. Пусть уезжает к себе в город.
Вспыхиваю. Ах, так?! Да я узнаю все, что только будет в моих силах. Еще и сама к этим вашим сиренам схожу.
– Не горячись, Ден, – мужской молодой голос. – Все же недавно она потеряла родителей.
Ден недовольно фыркает.
– Два года назад. Пора бы смириться с тем, что их у нее забрали.
В игру вступает все та же женщина, которая пару раз говорила до этого.
– Я считаю, что девочке нужно рассказать правду. Она имеет право знать, что Алиса и Андрей Лазуровы не просто пропали без вести.
Когда я шла сюда, я не думала, что услышу что-нибудь важное. Хотела верить, что они действительно собрались на чаепитие. Потом была готова к любой правде, даже фантастической. Но не к такой. Не к той, что затронула моих родителей и их смерть.
И если раньше я еще могла остановиться в своем расследовании. То не теперь. Не теперь, когда мне известно, что они не пропали. Что в их смерти виновато не море, не обычный шторм.
Сижу, словно каменная статуя. Обхватив колени руками. По щекам текут слезы. Все эти признания вновь разбередили только поджившую рану.
– Ей нельзя ничего говорить. Иначе раскроется не одна тайна.
VII
Первый порыв – вскочить на ноги и убежать отсюда как можно дальше. Собрать вещи, сесть на самолет и улететь обратно в Москву, в двушку на окраине города. Где меня никто не ждет. Где вторая комната пустует, а по квартире гуляют сквозняки. Рухнуть на вечно разобранный пыльный диван и, обняв старую игрушку, которую мне подарили на шестой день рождения, разреветься во весь голос. Уткнуться носом в плюшевый живот любимого пса и долго плакать, пока не закончатся слезы.
Но я заставляю себя остаться на месте, хотя желание выбросить из головы все эти разговоры, новости, которые я только что узнала, весь этот поселок целиком, слишком велико.
Закусываю губу, чтобы как-то образумить себя и не вломиться в дом Виталины с криками и требованиями все объяснить. Руки сжаты в кулаки, так что ногти впиваются в ладони.
Я закрываю глаза и несколько раз глубоко вдыхаю. Надо уходить отсюда. Я услышала намного больше, чем планировала. А участники собрания снова стали обсуждать возможные переговоры с сиренами.
– Не будут они с вами беседовать. Даже со мной не захотели. А я-то им рыбки наловила, – звонкий голос Дины пробивается сквозь мои мысли. – А они. Смотрите, до сих пор царапины не зажили. За эти мучения я просто обязана с вас потребовать горячую ванну с морской солью. Только пусть будет без резкого запаха. От прошлого у меня болела голова. О! И суши! Хочу суши! А то есть несоленую сырую рыбу уже омедузело.
Я слишком расстроена и подавлена, чтобы обращать внимания на странные требования Дины, и ее интересные выражения. Хочет суши – пусть ест. Я же хочу в кровать и спать. Только бы забыть все эти бредовые тайны и сплетни
