к нему охранника, развернул, забегал глазами по строчкам. Задумался. Перечитал ещё раз. И перевёл взгляд на меня, удовлетворённо улыбаясь.
– Да ты моя умница! Вот как всё чудесно сложилось, а? Я.Я. – это твоя подруга Ярина, правильно? Бегляночка наша рыженькая. А с ней и мой сынок, где же ему быть ещё, олуху? Я знал, что ты меня к ним приведёшь. Если бы ваша белобрысая овца Ирэн отдала тебя мне, а не дураку Ховрину, не пришлось бы и время терять. Но ты молодец, молодец, и от Ховрина ушла, и от Карла ушла…
Он бормотал что-то ещё, снова глядя в письмо, бережно разглаживая его пальцами, но я уже не слушала. Внезапно всё встало на свои места. Опасаясь Ховрина, я совсем забыла о том, что у меня есть ещё один враг. И если целью Ховрина была лишь месть за унижение, которое он пережил по моей вине, то отец Яна обладал куда более весомыми мотивами для нашей встречи. Глупо было думать, что он оставит попытки найти и вернуть блудного сына в родные пенаты. А заодно наказать тех, кто способствовал его проступку.
Вдали показалась машина. Сияя солнечными бликами на лобовом стекле, мчалась в нашу сторону. У меня мелькнула наивная надежда, что это, как в хорошем кино, к нам с Бранко мчится помощь. Представился Ральф, такой, каким он был, когда ворвался в кабинет Ирэн, где я оказалась в ловушке между ней и Бурхаевым. Ральф с холодным взглядом почерневших глаз, весь словно вибрирующий от еле сдерживаемой ярости.
Но машина пронеслась мимо, не снижая скорости. Зато встрепенулся Бурхаев, до сих пор, словно под гипнозом, не сводящий глаз с Яринкиного письма.
– Так, ладно, – бросил он своим рыбоглазым молодчикам, – давайте этих в машину, продолжим наш разговор в более спокойном месте.
Тяжёлые лапы, что до сих пор лежали на моих плечах, сжались. Я, почти повиснув в воздухе, стремительно переместилась с обочины в услужливо распахнутую заднюю дверцу чёрного автомобиля. И, не успев даже толком сообразить, как это произошло, уже сидела между одним из Бурхаевских здоровяков и им самим, совсем как три дня назад в машине Ховрина. От этой зловещей похожести меня охватила безнадёжность, и я почувствовала себя, как в одном из замкнутых в кольцо кошмарных снов, когда снова и снова повторяется одна и та же жуткая ситуация, из которой не можешь вырваться, как не можешь и проснуться…
Бедолаге Бранко места в машине не осталось, и его, не долго думая, запихнули в багажник. Бранко не возражал, он вообще вёл себя вполне достойно, невозмутимо смотрел поверх голов, не издал ни звука и не удостоил никого взглядом – даже Романа Ильича. А вот тот, напротив, смотрел на Бранко всё время, и было в его глазах, как мне показалось, неподдельное сожаление.
Севший за руль молодчик рванул с места так, что меня вжало в спинку сидения, мягкого как пух. И, пусть я совершенно не разбираюсь в автомобилях, но по ощущениям машина Бурхаева была даже лучше и дороже, чем у Ховрина или Роба.
На этот раз путешествие оказалось дольше. Пустынная дорога возле приюта осталась позади и сменилась оживлённой трассой, потом
