была. Ты как определила? По запаху духов? – Гера не проявил ни малейшего смущения, отвечая на этот грозный для любого обычного мужчины вопрос. – Я всегда говорил, тебе с твоим нюхом нужно идти работать на таможню.
Я молча сняла туфли, старательно разгладила гриву на своих меховых тапочках в виде львят и неторопливо направилась на кухню, по пути поправляя и без того ровно висящий иконостас из моих дипломов и сертификатов. Гера последовал за мной.
– Это моя новая клиентка, – решил прояснить неловкую ситуацию Гера. – Живёт через дорогу. Понятное дело, ей удобнее встретиться здесь, а не тащиться в центр в офис.
Я села за стол и внимательно посмотрела на Геру. Гера – уже три года как мой бойфренд по-английски в самом прямом смысле этого слова. Он работает в Лондоне, а в Москве бывает лишь наездами. Его брокерская контора задалась целью ни на шаг не отпускать своих ВИП-клиентов, в массовом порядке уезжавших самих и вывозивших свой капитал в Англию, и поэтому решила открыть там своё подразделение. И, конечно же, кому как ни Георгию Ивановичу – руководящему отделом по работе с ВИП-клиентами и к тому же прекрасно владевшему английским, можно было поручить открытие лондонского офиса. Надо сказать, с задачей он справился прекрасно. Всего через несколько месяцев его подразделение могло похвастаться оборотами, сопоставимыми с московскими.
Но чем более успешным становилось подразделение Геры, тем более невыносимым становился он сам. Он и раньше проявлял снобизм, по его мнению, вполне обоснованный: сам из семьи дипломатов, учился в МГИМО, работал в инвестиционном банке. А теперь, после переезда в Лондон, его высокомерие начало зашкаливать. Он считал всех, кто работает в России, неудачниками. По его мнению, если ты не стремишься свалить за бугор, ты лузер. А уж если не умеешь разговаривать на английском, то вообще – валенок необразованный. Я уже потеряла счёт тому, сколько раз я ему доказывала, что в России работать гораздо интереснее; что русские люди гораздо изобретательней, остроумнее и просто лучше, чем зануды-англосаксы; что в Москве можно заработать гораздо больше, чем в Лондоне; что в нынешней мировой ситуации владеть нужно китайским, ну, или, на крайняк, испанским, а вовсе не английским. Но Гера стоял на своём: жить в дождливой и унылой Англии лучше. Он и меня постоянно призывает переехать к нему. Я же отказываюсь и, в свою очередь, постоянно призываю вернуться на родину.
После смерти Дины, которая провела оказавшиеся для неё последними часы в чужом месте, среди чужих людей, я смотрела на Геру другими глазами. А захочется ли мне провести с этим человеком целую жизнь? Захочется ли мне, чтобы он стал последним, кого я увижу перед смертью? Надо будет серьёзно подумать над этими вопросами.
Гера воспринял моё молчание по-своему и, очевидно, решил до конца прояснить ситуацию:
– Естественно, ты можешь сказать, что я мог бы провести встречу дома у клиентки, раз она живёт так близко. Но ты же сама знаешь этих микро-олигархов. Они панически, просто тотально, боятся пригласить незнакомых людей к себе домой. Поэтому
