перешагнул и все равно забыл! Ну что за человек! Где мне на них терпения набраться.
По мере увеличения стажа семейной жизни у Татьяны стала проявляться некоторая сварливость. Она объясняла это слишком долгим сидением дома. Действительно, ее деятельной натуре не хватало самореализации. Но что делать, если замуж она вышла в тридцать лет и до тридцати пяти по-стахановски выполнила свое женское предназначение, родив двоих детей – Вовку-младшего четырех лет и Екатерину полутора лет от роду. При отсутствии бабушки-дедушкиной помощи она была вынуждена четвертый год сидеть дома. Это не могло не сказаться на характере. Муж ее, Вовка, нерядовой хирург, семью свою обожал, в слегка располневшей Таньке видел писаную красавицу с покладистым характером. В целом, они были предметом белой зависти для Жени и одновременно полным опровержением ее концепции построения семьи. Но не бывает правил без исключений.
У Таньки можно было отдохнуть душой. А ее некоторая грубость как ничто другое могла привести Женю в чувство и заставить трезво оценивать ситуацию.
Подруги прошли на кухню. За большим круглым столом сидели дети. Вовка-младший рисовал фломастерами не понятно что, но с большой производительностью. А Катюша, сидя на высоком детском стульчике, как настоящая леди кушала йогурт из баночки.
– Присоединяйся, – пригласила Танька. – Тебе фломастеры или йогурт? Все-все-все, больше не буду! – Замахала она руками в ответ на укоризненный взгляд Жени. – Сейчас детей уложу спать и ты мне все расскажешь. Сделай нам чайку, пожалуйста. В холодильнике торт остался и, кстати, Вовкины бутерброды доедим, не пропадать же.
Домашние хлопоты отвлекли Женю и через час они сидели под абажуром на кухне, пили чай, и Женя смогла рассказать обо всем, что произошло.
– Ну, мерзавец, негодяй, подлый предатель, – слова Тани бальзамом лились на душу. – Жень, я бы такой фортель скорее от своего Вовки могла ожидать – вечно у него эмоции зашкаливают, но от твоего Димы – никогда! Уж такой он у тебя идеальный. А какими глазами на тебя смотрел, какой внимательный, нежный. Если это не любовь, тогда я не знаю!
Таня задумалась:
– А может у него что-нибудь не в порядке? Может быть, он заболел страшной болезнью и решил дать тебе свободу, чтобы ты не видела его умирающим. Или эта Любовь его шантажирует, она изголодавшаяся старая дева и хочет его на себе женить. А может он маньяк? И в перерывах между рецидивами, он страдает и боится причинить тебе зло.
Женя невольно улыбнулась:
– Тань, у тебя как всегда, если уж возникают гипотезы, то космического масштаба. По мелочам ты не размениваешься. Ты бы видела его сияющие глаза, когда он про Любу говорил! Любовь Голицинская! Прямо, Королева Английская, не иначе! У него от восторга дыхание перехватывало. Он влюбился, тут и гадать не о чем. А старая дева – это я.
– Ты – красавица! А ты эту Любовь-то видела? Что там за чудо? Может быть не так уж там все серьезно? Ты что делать думаешь? Оставить все как есть или меры какие-нибудь принять?
