и обернулся ко мне.
– Вам не откажешь в наблюдательности, леди, – произнес он, вытирая кровь с щеки. – А наблюдательность, помноженная на женское любопытство великая сила! Я рад, что вы быстро забыли об этом неприятном происшествии, и готовы к светской болтовне, но с вашего позволения, компанию в этом я составлю завтра.
С этими словами виконт покинул каюту вслед за матросами и юнгой, которые, у входа прекрасно слышали, как резок он был со мной.
Мне осталась лишь беспомощно наблюдать спину де Жерона, а когда дверь с силой захлопнулась, я испуганно заморгала, чувствуя, как в глазах начало пощипывать.
– За что он так… – пробормотала я, обхватив плечи, и глянула на дракончика. – Я лишь спросила, что это за порошок, который… без магии, а он… Выставил перед командой жестокой кокеткой. Будто мне дела нет, что погибли люди. Пусть пираты, но люди. И могла пострадать команда… И…
Я запахнула халат и рванулась следом за виконтом, чтобы высказать ему все, что думаю о несправедливости и его черствости к тем, кто попал в беду.
Меня снова затрясло, на этот раз от праведного гнева, хотя ужас перед пиратом, пусть и мертвым, до сих пор не прошел. Сделав глубокий вдох, я досчитала до десяти, пытаясь унять дрожь, чтобы высказать виконту все на глазах у команды.
Но стоило распахнуть дверь, как услышала откуда-то снизу:
– На нижнюю палубу мразь. К остальным. Чем раньше сожжем эти отродья, тем лучше.
Я торопливо закрыла дверь и взвизгнула, когда что-то шершавое и теплое тронуло за плечо. Зажав рот ладонью, глянула вниз, и лишь тогда поняла, что это Диларион.
Из груди вырвался вздох облегчения, а я мрачно порадовалась, что это не очередной разбойник, жаждущий лишить меня чести. Затем подхватила дрожащего дракончика на руки.
Тот явно дожидался, пока страшный виконт с матросами уйдет, и только теперь вылез из укрытия.
– Не бойся, милый, – сказала я и погладила теплую чешуйчатую спинку, – все позади. Злые люди не вернутся… А ты у меня самый смелый! Самый сильный! Вон как храбро меня защищал! Если бы не ты, у виконта ничего бы не получилось…
Диларион блаженно сощурился и облизнул мой подбородок раздвоенным языком. Но глаза остались виноватыми, словно не по себе, что не смог защитить хозяйку от пирата.
– Мы с тобой сейчас сделаем что-то хорошее, – пообещала я ему. – Что-то крайне хорошее. Мы искупаемся, чтобы смыть ужасные воспоминания, а потом ляжем спать, и проспим всю неделю до самой Черной Пустоши. И больше не дадим себя в обиду. Ни пиратам, ни виконту.
Диларион весело запищал, явно довольный идеей спать все плавание. А я пожалела, что дракончик-нетопырь еще маленький, и не может как следует защитить хозяйку.
***
Стоило голове коснуться подушки, как я провалилась в сон. Проснулась от зловещего шороха. Когда открыла глаза и прислушалась, шорох стал отчетливей, причем раздается откуда-то из подножья кровати.
Охнув,
