что, Эрл… – начал было Хозяин Гарри, но тут его решительно перебил Лейн Броджинс:
– Черт возьми, Свэггер, вы здесь не для того, чтобы рассуждать и давать советы. Перед вами конгрессмен Соединенных Штатов, который будет ходить туда, куда сочтет нужным, и делать все, что захочет. Ваше дело не решать, что делать и чего не делать, а, черт возьми, делать все, чтобы он при любых обстоятельствах был цел и невредим. Это ваша единственная обязанность, черт вас возьми!
– Эрл, – снова заговорил босс, – идите вместе с Пепе и посмотрите, какая там обстановка. А мы подождем здесь. Пепе, подойдите на секунду.
Маленький крепыш-кубинец наклонился, и Гарри что-то прошептал ему на ухо. Пепе с серьезным видом кивнул.
Эрл ничего не сказал. Похоже, что говорить не было никакого смысла. Он поднял руку и прикоснулся к кольту «супер» тридцать восьмого калибра, который лежал в кобуре, подвешенной к левому плечу. Просто чтобы напомнить себе: да, оружие здесь. Затем он вышел следом за Пепе на тротуар, освещенный светом красного фонаря, и остановился, глядя, как сержант стучит в дверь. Вскоре маленькое квадратное окошечко в двери отворилось, и кто-то стоявший за дверью осмотрел обоих с головы до пят. Потом глазок закрылся, дверь отворилась, и они вошли внутрь.
Глава 09
Спешнев никогда не ходил по пятам за объектом слежки. Этому его научил суровый урок, полученный в тридцать седьмом году в Барселоне, когда двое анархо-синдикалистов заметили его и устроили засаду, после чего ему пришлось долго ползти по задворкам. Как выяснилось, если у тебя в животе пуля от «люгера», это очень нелегкое дело.
Поэтому он проводил операцию аккуратно, вдумчиво используя классические методы, отрабатывавшиеся добрую сотню лет шпионами царского правительства, а затем ЧК-НКВД. Он до сих пор не разучился использовать различные мелочи. Ни разу не выехал за пределы города. Висеть на хвосте у кого-то на пыльных кубинских дорогах было просто невозможно. Зато в Гаване все получалось прекрасно. Он ездил в такси, не пристраиваясь вплотную к американцам. Порой ехал параллельным курсом, а иногда, если улицы оказывались переполненными, пересекал их путь и проезжал навстречу. У Спешнева был при себе портфель со шляпами, которые он ежечасно менял: белую соломенную шляпу-канотье, какие чаше всего попадались на улицах, на элегантную фетровую «федору»[21], ее – на мятую крестьянскую соломенную шляпу, а ее, в свою очередь, на туго обтягивавшую голову красную бандану. Он не позволял себе даже случайно остаться в том же обличье чуть дольше запланированного срока. Была у него пара галстуков, а вдобавок еще и боло[22], которые он, в зависимости от обстоятельств, то повязывал, то прятал. Пиджак он тоже то надевал, то снимал, то застегивал, то расстегивал, то поднимал воротник, то опускал. А еще в чисто случайные моменты, определяемые какими-то предвиденными, хотя и непредсказуемыми обстоятельствами – например, появлением голубя со светло-серыми крылышками или женщины, продающей билеты bolita, местной неофициальной лотереи (женщины среди лотерейщиков попадались очень редко), – он покидал
«Федора» – мягкая мужская шляпа с продольной вмятиной (
Боло – галстук в виде шнурка с орнаментальным зажимом.
