этого, – Зея обвела рукой стол, и тоже присела, – мой брат расцелует всех гоблинов, что будут оставаться в зале.
– А если съем? – Александр принялся терзать ножом особо крупный кусок, – кого будешь целовать ты?
– Тебя…
Девичья мордашка стала еще темнее; дальше цвет переходил скорее уже в черный, чем серый. Он и перешел, когда Саша подмигнул девушке, и невинным голосом спросил:
– А ты как хочешь – выиграть, или проиграть?
Зея отвечать не стала. А Александр задал тот же вопрос себе, и… тоже затруднился ответить. Посмотреть, как громадный тролль ловит по залу зеленых коротышек и награждает их поцелуями, он бы не отказался. Но и второй исход пари, в котором он, как оказалось, принимал самое непосредственное участие, его вполне бы устроил.
Наконец на блюде остался сиротливо дожидавшийся своей очереди последний, самый маленький кусочек. И от крайней горбушки осталось всего ничего – только повозить ею по остаткам жира. Ну, еще добрый глоток пива в кружке. Причем Александр совершенно не чувствовал тяжести в желудке. А энергия в теле буквально била через край. Только направить ее было некуда. Разве что на шутку… Почти невинную.
– Все! – заявил он, отваливаясь от стола, и опираясь спиной о стену трактира, у которой и располагалась его скамья, – больше ни крошки не влезет.
– Ага! – победно заверещала Зея, вскочив с места так стремительно, что вторая скамья опрокинулась на пол, – я так и знала!
Она помчалась к стойке, а потом в дальний угол, где, как оказалось, сидели не только Бобл с Гоблом. Еще не меньше полудюжины их соплеменников сейчас с опаской наблюдали, как громадная туша тролля нависает над их столом. И тут же раздался пронзительный визг – это трактирщик уцепил руками сразу четырех недомерков. Остальные брызнули в разные стороны. Причем ни один почему-то не побежал в сторону двери. А тролль действительно расцеловал гоблинов в зеленые мордашки; шумно, в засос, под верещание коротышек. А потом принялся носиться меж столами, ловко обходя все препятствия, и вылавливая остальных участников странной игры из углов и из-под столов и лавок. А в том, что это была именно игра, в которой сами гоблины принимали вполне осознанное участие, Александр убедился не один раз – когда и Зай, и другие игроки, еще не запятнанные, подмигивали ему, пробегая мимо. Догадаться, ради кого была устроена эта кутерьма, было нетрудно. Посреди зала стояла юная троллиха, счастливо хохотавшая – особенно заливисто в тот момент, когда очередная «жертва» оказывалась в лапах трактирщика. Причем, как очень скоро разобрал парень, оказывались они там не по одному разу.
Когда количество повторов стало неприлично большим, Александр решил привнести в это представление свежую нотку. Допив последний глоток пива, он крякнул с некоторым сожалением, и хлопнул пустой посудиной по столешнице, рядом с блюдом и тарелкой, тоже сверкавшей абсолютной пустотой.
Посторонний
