зубы ей в шею. Острые кривые зубы… А глаза у человечков сверкали, как начищенные серебряные монеты…
Алеша не мог пошевелиться. Не мог плакать. Он вообще ничего сейчас не мог. Лишь его ладонь, будто существуя сама по себе, сжалась в кулак – спичечный коробок смялся, внутри что-то хрустнуло. Алеша чувствовал, как по ногам текут теплые струи. Он не хотел все это видеть, но взгляд как цепью приковало к папе, который скреб скрюченными пальцами по полу, пытаясь оттащить свое окровавленное тело подальше от старика.
А потом цепь лопнула, взгляд заметался и остановился на маме – ужасные человечки навалились на нее, а она дергала ногами, дергала, дергала… и хрипела. И папа хрипел. Они мечтали дожить до ста десяти лет. Это много… это слишком много…
Они открыли дверь чудовищам!
Зачем они открыли дверь чудовищам?!
Зачем, зачем, зачем…
Все закружилось. Алеша кричал, или ему казалось, что кричал, ведь он не слышал собственного голоса. Зато слышал чавканье и хрипы. Хрипы и чавканье…
– Спокойно, малыш. Спокойно.
Кто это сказал? Кто?! Чудовище? Оно рядом? Пошел красный дождь. Перед глазами Алеши замелькали красные струи, и сквозь них он увидел лицо старика.
– Успокойся. Я тебя не трону. Никто тебя не тронет.
У него по-прежнему был добрый взгляд. Но он ведь чудовище! Ноги Алеши подкосились – старик подхватил его и понес вниз. А вверх по лестнице пробежали странные человечки.
Алеша отключился, будто провалился в темную-темную яму, а очнувшись, понял, что сидит на диване. Красный дождь по-прежнему шел – он почему-то вонял мочой и чем-то кислым, мерзким. Сквозь пелену дождя на Алешу смотрел старик.
– Оклемался? – голос донесся словно бы издалека. – Эй, ты слышишь меня, малыш? Ну-ка кивни, если слышишь.
Алеша кивнул и подумал, что завтра нужно непременно отпустить жука на волю. Утром, когда солнце выйдет, а красный дождь прекратится… Они всей семьей пойдут выпускать на волю жука… обязательно всей семьей… А потом мама приготовит вегетарианский завтрак… Никакого мяса… Мясо есть нельзя…
Кто-то рыгнул. Алеша помнил, как папа говорил, что рыгать неприлично. А где папа?.. Наверное, спит. И мама с Дашкой. Даже жук Кузя… Они все спят… А он почему не спит, ведь ночь давно…
«…Там в ночи что-то есть. Что-то плохое…»
…Или спит? Нет, это нехороший вопрос, его не нужно задавать сейчас. Алеша увидел Дашу. Сестренка действительно спала, но почему-то на половике, возле входной двери. А рядом стояли странные, очень странные человечки.
– С ней все в порядке, – сказал старик. Его голос с трудом пробивался сквозь красный дождь. – И с тобой все будет в порядке. Ты хорошо меня понимаешь?
Алеша снова кивнул. Или ему показалось, что кивнул? Старик тихонько похлопал его по щеке.
– Сейчас мы выйдем из дома и немного прогуляемся, ага? Ты, главное, знай: с тобой и с твоей сестренкой ничего страшного не случится.
– Ничего… страшного, – заторможенно повторил Алеша,
