всего здесь. – Лапик говорил в своей обычной манере, не глядя на Петракова, тихо, без всякого выражения.
– Прямо на мостике?
– Да.
– Почему не зайти в рубку?
– Потому что здесь безопаснее.
Петраков покусал губу. Он знал, Лапик обладает безошибочным чутьем, и замечание капитана третьего ранга ему не понравилось.
– Володя, перестаньте. Вы что, считаете, в штурманскую рубку кто-то мог поставить жучки?
– Почему нет? Вообще, вам давно пора наладить проверку всех опасных мест на корабле. На предмет обнаружения жучков. Скажите Кулигину, пусть выделит людей с радиодетекторами.
– Хорошо, допустим, – сказал Петраков после некоторой паузы. – Что у вас нового?
– Нового то, что, хотя Чемиренко и девушка ликвидированы, главный агент остался жив.
– Жив?
– Вне всякого сомнения. И сделает все, чтобы как можно скорее попасть на корабль.
– Интересно только, когда он это сделает? Завтра в семь утра мы выходим.
– Значит, он сделает это до семи утра.
– Шутите?
– Мне не до шуток. Если же он не успеет внедриться сейчас до семи утра, он сделает это на пути корабля в Иран. У нас ведь на пути в Иран два захода?
– Два. В Лимасол и Джибути.
– Вот там он это и сделает. В каком-то из этих портов. Если, конечно, не сделает сейчас, до отхода.
– Это сообщил источник?
– Нет. У источника нет таких данных. Это мои выводы.
Петраков облегченно вздохнул.
– Ваши выводы. Я уважаю ваши выводы, Володя. Честное слово.
– Напрасно иронизируете, Леонид Петрович. Это мои выводы, сделанные с помощью структурного анализа, с которым источник, которому я передал свой анализ по Интернету, согласился. Если вы помните, источник, передавая нам информацию, считал, что главный агент, который должен внедриться на корабль, – Чемиренко. Девушка же выполняет функции связного. Но я провел свой структурный анализ, исходя из принципов работы ГРУ. Анализ показал: девушка во всей этой истории была задействована только для подстраховки. Связным был Чемиренко. Его обезвредили, но главный агент, о котором источник, к сожалению, ничего не знает, жив. Он в целости и сохранности. Он где-то здесь. Может быть, даже на базе. И рано или поздно внедрится на крейсер. Если уже не внедрился.
– Володя… Но ведь весь экипаж, весь, до последнего человека, проверен. В том числе вами.
– Проверен. Однако, Леонид Петрович, вы сами знаете – дело идет о слишком больших деньгах. И мы должны ждать всего.
Помолчав, Петраков согласился:
– Хорошо, я поговорю с Кулигиным. Мы примем меры. Во всяком случае, до отхода в семь утра на корабль не просочится ни одна крыса.
Проводив глазами вышедшего из кают-компании Петракова, Сабатеев снял фуражку, положил на стол. Не спеша расстегнул китель, сел. Оглядев стоящих перед ним офицеров, улыбнулся:
– Садитесь, товарищи
