среди своих спутников, одетый в шелковую безрукавку и турецкие шаровары. На головах у всех были тюрбаны. Лица корсаров отличались резкими чертами, хотя были довольно светлыми. Лишь один из них, тот, что в белом балахоне, был без оружия. У остальных на поясах висели длинные кривые мечи.
Шантель мгновенно приподнялась на своем коврике, но осталась сидеть. Встать во весь рост она не могла, так как ее наготу прикрывало лишь одеяло. Она подняла его к подбородку, закрываясь от корсаров, и прижалась к стене. Запертая, как в ловушке, в маленьком помещении, с расширенными от ужаса глазами и полупрозрачной от бледности кожей, девушка не осознавала, что вошедшие были поражены ее красотой. Она впервые предстала перед ними при нормальном освещении, и корсары только сейчас смогли разглядеть свою пленницу. Они еще никогда не видели таких глаз. Немыслимы на Востоке были и достававшие до ее великолепной талии светлые, прямо серебряные волосы, один локон которых сейчас выбился из-под одеяла. Говорили, правда, что среди сиракузцев много светловолосых людей, но моряки никогда не встречались с ними и не знали, какие они на самом деле. Поистине прекрасным было и лицо девушки. И если всему этому соответствовало ее тело, то получить за нее можно очень много. А если она к тому же и девственница, цена этой невольницы удесятерится.
Собственно, реис Мехмед и пришел, чтобы составить об этом окончательное представление. Ведь от ее ценности будет зависеть комфортабельность ее нынешнего путешествия. К тому же если она не девушка, то нет и нужды сдерживать себя и других членов команды от того, чтобы скрасить долгий путь домой с помощью ее тела. Правда, большинство его спутников отдавали должное содомскому греху, но в основном в силу обстоятельств. Женщина на борту – это удача, если, конечно, она не девственница. Мехмед уже хотел, чтобы эта пленница девственницей не была.
– Она напугана, реис, – спокойно сказал из своего угла евнух в белом. – Может, позовешь Хакима, чтобы сказал ей, что это простой осмотр?
Мехмед, не отрывая взгляда от девушки, отрицательно покачал головой.
– Если он будет присутствовать здесь сейчас, объясняя, что происходит, потом она ему может не поверить и не захочет учиться у него новой жизни. Лучше, чтобы он смог стать ей другом, помогая прийти в себя. Тогда он сможет помочь сделать ее более покорной, а значит, и более ценной.
– Раз так, покончим с этим поскорее, пока она не хлопнулась в обморок.
Но Шантель не потеряла сознания. Она пронзительно визжала, пока в рот ей снова не засунули кляп. Она сопротивлялась с дикой яростью, но бесполезно. Даже одеяло, казалось, было против нее, ограничивая свободу рук. Вскоре Шантель оказалась лежащей на спине, а сверху поперек ее тела, пригвождая его к полу, лежал корсар в шелковой безрукавке. Она начала брыкаться, уже не обращая внимания на то, что тем самым сбивает одеяло со своих обнаженных ног. Но еще через мгновение другой мужчина схватил и ноги. Разведя их в стороны, он сильно сжал
