style="font-size:15px;"> – Не надо, – отрывисто и слишком уж громко говорю я.
Должно быть, я все еще в шоке. Воздух между нами наэлектризован, как это было в зале во время собрания. Внутри меня поселяется ноющая боль. Эти слайды, океан на огромном экране… Когда я смотрела на них, мне казалось, что я могу упасть в чащу леса, могу, как взбитые сливки с ложки, слизнуть снег с вершины горы. Жаль, что я не могу попросить Джулиана выключить свет в зале и еще раз показать мне эти слайды.
Но он – Джулиан Файнмэн, он – воплощение всего того, что я ненавижу, и я ни о чем не стану его просить.
Я быстро прохожу к своему месту. Джулиан хоть и не двигается, но не спускает с меня глаз. Он замер, как статуя напротив погасшего экрана, только перемещается взгляд, я чувствую его у себя на затылке, на спине, в волосах. Я без труда нахожу перчатку, поднимаю ее с пола и демонстрирую Джулиану.
– Нашла, – докладываю я, но при этом стараюсь не смотреть на него.
Потом быстро иду к выходу, но он останавливает меня вопросом:
– Долго ты здесь стояла?
– Что? – Я оборачиваюсь и смотрю на Джулиана, но по его лицу ничего невозможно понять.
– Долго ты здесь стояла? Сколько слайдов ты видела?
Я не знаю, что ответить, вдруг это какая-то проверка.
– Я видела гору, – наконец говорю я.
Джулиан смотрит под ноги, потом снова на меня. Даже на таком расстоянии поражает чистый синий цвет его глаз.
– Мы вычисляем, где находятся базы, – говорит он и вскидывает голову, как будто ждет, что я стану ему возражать. – Лагеря заразных. Используем для этого все технологии видеонаблюдения.
Вот еще одно открытие: Джулиан Файнмэн – лжец.
Но в то же время то, что он произносит это слово вслух, свидетельствует об определенном прогрессе. Два года назад считалось, что заразных вообще не существует. Считалось, что нас уничтожили во время блица. Для исцеленных мы были мифическими персонажами, как единороги или оборотни.
Так было до инцидентов, до того, как Сопротивление начало активные действия и стало уже нереально игнорировать наше существование.
Я заставляю себя улыбнуться.
– Надеюсь, вы их найдете, – говорю я. – Всех до одного.
Джулиан кивает.
Я разворачиваюсь к выходу и добавляю:
– Пока они не добрались до вас.
– Что ты сказала? – резко и громко спрашивает Джулиан.
Я бросаю взгляд через плечо.
– Пока они не добрались до нас, – говорю я, толкаю двери и выхожу из зала.
К тому времени, когда я возвращаюсь в Бруклин, солнце уже опустилось за горизонт. В квартире холодно. Шторы задернуты, в коридоре горит одна-единственная лампочка. В серванте у входа в столовую – тоненькая стопка писем.
На первом конверте прямо над адресом аккуратно напечатано: «Всеобщее исцеление – залог всеобщей безопасности».
А
