такое ароматическое. Она всплеснула маленькими розовыми ручками: «Кофейная! Обожаю! Все-таки, Алечка, только девочки знают, что девочкам подарить, мне мальчики на работе вечно какую-то ерунду притаскивают, и не откажешься ведь!» У Лиды был легкий счастливый характер и ладное округлое тело, даже странно, что она так ни разу не была замужем, не имела своих детей, вся ее теплота, нежность, женская тяга ушли в работу, в чужое нелегкое материнство. О каждой из своих «беремчиков» она пеклась, как о родной, каждому младенчику радовалась, как своему собственному. Я ей немного завидовала. У меня была только Пальма… Чокнулись вишневым ликером – «За нас, красивых!» Потом подружка убежала к себе в отделение, а я убрала недопитую пузатую бутылку в сервант до следующего праздника.
В Луганске было солнечно, ветрено, просторно. Заснеженные улицы и скверы казались шире, праздничное многолюдье бодрило, и я в который уж раз за эти десять лет удивилась – почему я до сих пор сюда не перебралась? Руслан предлагал мне это регулярно, хотя последнее время менее настойчиво – кому угодно надоест повторять одно и то же из года в год. Я отговаривалась то работой, то мамой, но мы оба знали, что это несерьезно. И все-таки – деловой, активный, почти столичный Луганск был чужим, а жалкий, заброшенный Край – родным. Вероятно, я могла бы прижиться и здесь, но так же, как и с ремонтом, боялась рисковать. Точка равновесия, с трудом достигнутая двенадцать лет назад, дорого мне стоила, я опасалась сделать даже шаг в сторону… Хотя… Если я больше не любила тебя… Перемен в любом случае не избежать. Может быть, зря я пряталась от них так долго.
Руслан подарил мне цветы и флакон туалетной воды Lanvin с запахом дикой розы, как я любила. Мы поужинали в кафе, вернулись домой и легли в постель – это был тот самый диван, на котором двое несуразных школьников когда-то пытались разобраться в тонкостях С3-С4 фотосинтеза. Ты до сих пор сентиментально таскал его за собой, хотя он трещал и скрипел в ответ на наши любовные усилия. И кстати, об усилиях… Я прислушивалась к ощущениям, пытаясь уловить произошедшую во мне перемену, но все происходившее между нами было по-прежнему приятно, привычно и совершено нормально… Отчего-то набежало тихое, похожее на судорогу отчаяние при мысли, что так теперь будет всегда. Пристойная жизнь, качественный секс, приличный человек рядом – грех жаловаться. Живут же люди. Чем я лучше? В мире столько вещей, которыми можно заниматься вместе, заниматься рядом, лишь бы только не заниматься друг другом… Может быть, купим новую кровать? Поменяем окна? Сделаем наконец ремонт?
Наверное, от моих волос все еще пахло краской и обойным клеем, или просто Руслан успел изучить мой ежегодный распорядок, потому что он спросил:
– Как обычно, капитальный?
– Как обычно, косметический, ты же знаешь мою точку зрения – мало что на этом свете стоит капитального ремонта, проще уж сначала начать.
Как ни странно, он со мной согласился:
– Наверное, ты права.
Я промолчала, слишком удивленная, чтобы что-то ответить.
– Есть своя прелесть
