деятельность руки и глаза, у второго – пытка мозга. Для одного работа – наслаждение. Для другого – мука».
Итак, передо мной пытка мозга.
Положив на стол новенький блокнот, я задумчиво поглядел на висевшую над столом большую фотографию. Это была знаменитая греческая скульптура – богиня победы Ника.
– Моя любимая Ника, дорогая богиня, – прошептал я, – помоги осилить эту тяжелую статью…
Я смело взял ручку и начал писать. Я заглядывал в записную книжку и выуживал из нее удачные мысли, записанные мною, когда я изучал кубистов. Я отогнал налетевшую усталость и внушил себе мужество. Я не сдавался. Под утро, окончив статью, я встал и подошел к открытому окну подышать ночным свежим воздухом. И отдохнуть.
Улица еще спала. Над синевшими крышами погруженных в глубокую дрему домов висело тревожное бледно-желтое облачко – отсветы парижских огней.
Подышав ночной свежестью, я вернулся к столу, собрал нервно написанные блокнотные листы и пронумеровал их. Было девять страниц! Что же, неплохо… Статья написана. Понравится ли она редактору? Читателям?
Мне кажется, что главное схвачено. Есть тема, характеристика, композиция и неплохой язык. Но это мое мнение… Оно не решает судьбу статьи!
Разглядываю ночную улицу Сен-Жак и думаю о ее мрачной истории. Порой усталый мозг рисует мне толпы черных теней. Они приближаются к отелю и тают. «Кто они? Зачем они приближаются к отелю?» Недавно мой приятель-эмигрант, директор русской Тургеневской библиотеки, знаток истории Парижа, рассказывал мне, что на нашей улице было расстреляно тысячи коммунаров и среди них известный прокурор Рауль, которого называли совестью Коммуны… Никогда не думал, что такая тихая, беспечная улица и такая кровавая история… Оказывается, что камни, по которым я хожу, в крови… Надо отсюда удрать…
В пятницу, в десять часов утра, я уже был в редакции «Парижского вестника». Редактор меня принял с подчеркнутой любезностью. Он взял у меня статью и голосом, полным дружеского тепла, сказал:
– Вы аккуратный месье. В газетной работе это немаловажное достоинство.
Потом он увлекся статьей. Читал он быстро. Я подумал: «При таком чтении не все у него останется в памяти». Выражение его лица казалось доброжелательным. Жесты были спокойны.
– Ну, что же, – сказал он врастяжку. – Неплохо. Она пойдет. Вы у меня будете работать.
Немного спустя, добавил:
– Ваш литературный псевдоним?
– А. Курганный.
– Хорошо, месье Курганный. Несколько слов об оплате вашего труда.
Я насторожился.
– За большие статьи будете получать семь франков, за малые – пять.
– Маловато, месье Белой.
– Да-а-а, – протянул он. – Деньги небольшие, но учтите, месье Курганный, газета существует на средства эмигрантов.
И, помолчав, добавил:
– Могу вам предложить еще одну
