что Президиум ЦК принял решение «одобрить предложение тт. Устинова, Руднева, Калмыкова, Дементьева, Бутомы, Москаленко, Вершинина, Келдыша, Ивашутина, Королева о запуске космического корабля-спутника «Восток-ЗА» с космонавтом на борту» [28], а также одобрил предложенные варианты сообщения ТАСС с предоставлением права Комиссии по запуску в случае необходимости вносить уточнения по результатам запуска, а Комиссии Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам опубликовать его. Этот документ имел гриф уже «Строго секретно», «Особая папка». Сравнение документов – первого, принятого на заседании Государственной комиссии, и второго, принятого Президиумом ЦК КПСС, выявляет один любопытный момент: при перечислении лиц, подписавших Записку в ЦК, из числа подписавших «выпал» только Каманин, по-видимому, потому, что он единственный из всех поставил свою подпись вместе с первым лицом своего ведомства.
В ходе заседания на вопрос Н. С. Хрущева: «У кого есть сведения, как поведет себя космонавт уже в первые минуты полета, не будет ли ему очень плохо, сможет ли он сохранить свою работоспособность, выдержку и психическую уравновешенность?» С. П. Королев ответил: «Космонавты подготовлены отлично, они знают корабль и условия полета лучше меня и уверены в своих силах». Надо сказать, что это заявление С. П. Королева известно только в пересказе Н. П. Каманина, который на этом заседании не присутствовал. Но трудно себе представить, что С. П. Королев мог сказать что-то иное. Хотя в записках Н. П. Каманина имеется комментарий на ответ Королева, который можно истолковать как некоторый упрек Королеву в его избыточном оптимизме. Однако то, что известно о характере Сергея Павловича из рассказов его ближайших соратников, говорит о большой вероятности достоверности в передаче сути его высказывания перед высшим руководством страны.
В тот же день космонавты Гагарин, Титов и Нелюбов записали на магнитофон свои речи перед стартом в космос [1].
Позднее, когда полет Ю. А. Гагарина состоялся, это «Заявление перед стартом» стало достоянием общественности. Правда, опубликовано оно было только 18 апреля 1961 года. Когда два года спустя готовился первый полет женщины в космос, заявление первой женщины-космонавта читали также три женщины, которые готовились к этому полету. Текст для всех трех был одним и тем же [29].
Полагаю, что и здесь документ был одинаковым, но читал его каждый самостоятельно. Однако не исключаю, что текст, возможно, был несколько подправлен и Ю. А. Гагарину пришлось его зачитать для записи еще раз. Об этом, хочу подчеркнуть, нет документальных свидетельств. Сам Гагарин ушел из жизни раньше того времени, когда появилась возможность в деталях рассказать о том, «как все было на самом деле». Вместе с тем не могу не сказать о моем разговоре со Святославом Сергеевичем Лавровым по этому поводу. Когда я рассказал ему свою версию этого события, он с достаточным нажимом сказал мне буквально следующее:
