в частности, было написано: «Выделяется среди товарищей широким объемом активного внимания, сообразительностью, быстрой реакцией». Врач Н. Н. Туровский, проработавший с космонавтами более 20 лет, аргументируя правильность назначения Гагарина первым космонавтом, приводит такие качества Юрия Алексеевича, как его наблюдательность и способность очень точно и образно передать увиденное. А это, при прочих равных условиях, становилось неоценимым. Врач А. Р. Котовская, занимавшаяся испытанием устойчивости организма кандидатов на центрифуге, отмечала редкую гармонию физического развития Гагарина. Она решилась на испытание с тринадцатикратной перегрузкой потому, что верила в высокие резервные возможности Гагарина.
Все это, естественно, учитывалось при выборе первого космонавта. Как видите, это была серьезная работа» [46].
И когда говорят, что решение о том, кто будет первым, было принято в последние дни перед запуском, это не совсем верно. Ведь в последний момент могло произойти что угодно, и это внесло бы свои коррективы в отбор кандидата на первый полет.
Со временем появились и более явные свидетельства тому. Например, только во втором издании своей книги «Следы в сердце и памяти», изданной уже в 2007 г., Рефат Фазылович Аппазов опубликовал свои воспоминания, связанные с полетом в космос Юрия Гагарина. Там есть и такой эпизод. «О готовящемся пилотируемом полете знали далеко не все сотрудники предприятия, но все же слухи просачивались, и во всех подразделениях нашего конструкторского бюро с большим нетерпением ожидали этого дня. Естественно, всех интересовало, кто же будет первым человеком, который совершит этот полет. Как-то, когда руководители нескольких расчетно-теоретических подразделений собрались для обсуждения очередного вопроса, появился В. П. Мишин, первый заместитель С. П. Королева, в подчинении которого мы находились. Хитро подмигивая и широко улыбаясь, без предисловий объявил, что он только что узнал имя будущего первого космонавта. «Я его сам только что видел, его зовут Юра», – сказал он, сияя, как медный самовар, но тут же добавил, что больше он нам ничего сказать не может, и предупредил всех, чтобы мы держали язык за зубами» [13]. Понятно, слишком много случайностей подстерегает человека на пути к такому свершению. Любой «сбой» в самочувствии мог привести к иному решению.
По второму вопросу на заседании Государственной комиссии – о регистрации космических рекордов – «против» выступили только Москаленко и Келдыш, «за» высказались Каманин и Королев, их поддержал Руднев. В итоге приняли постановление: «Оформить полет как мировой рекорд, но при составлении документов не допустить разглашения секретных данных о полигоне и носителе».
По вопросу о вручении шифра логического замка приняли решение: «Дать шифр космонавту в специальном пакете. Поручить тт. Каманину Ивановскому
