салона, а мрак снаружи давил на окна словно тяжелое одеяло, путешествие представлялось мне нескончаемым. Вскоре я почувствовал, что мы поднимаемся, и расслышал вдали ритмичное биение моря. Наверное, мы выбрались на прибрежную дорогу. Значит, теперь недолго. Я посветил фонариком на циферблат наручных часов. Половина шестого. До поместья оставалось менее часа езды.
И тут Сондерс, сбросив скорость, мягко съехал на поросшую травой обочину, опустил внутреннее стекло и произнес:
– Простите, сэр. Мне нужно выйти. Зов природы.
Услышав этот эвфемизм, я едва не прыснул со смеху. Мистер Майклмасс, немного поколебавшись, сказал:
– В таком случае нам всем следует выйти.
Сондерс обошел машину и церемонно открыл заднюю дверцу. Мы ступили на смерзшуюся комками траву и погрузились в черноту и снежную метель. Звуки моря, казавшиеся в салоне отдаленным мурлыканьем, превратились в оглушительный грохот. Вначале я ощущал лишь снежные хлопья, липнувшие к щекам и тут же таявшие, присутствие двух темных фигур рядом, непроглядную черноту ночи и острый соленый привкус моря. Когда глаза немного привыкли к темноте, различил слева очертания огромной скалы.
– Иди за эту скалу, парень, – велел мистер Майклмасс. – Только недолго там. И не отклоняйся в сторону.
Я приблизился к скале, но заходить за нее не стал; фигуры моих спутников исчезли из виду: мистер Майклмасс отправился дальше вперед, Сондерс – за ним. Через минуту, отвернувшись от скалы, я уже ничего не увидел, ни машины, ни своих спутников. Благоразумнее всего было ждать, пока кто-нибудь из них двоих вернется. Я глубоко засунул руки в карманы и, почти машинально достав и включив фонарик, стал водить лучом по нависавшему над морем утесу. Луч был узким, но ярким, и в нем на мгновение, как вспышку, я увидел момент убийства.
Мистер Майклмасс неподвижно стоял ярдах в тридцати от меня на краю утеса – темный силуэт на фоне более светлого неба. Сондерс, наверное, бесшумно подкрался сзади по тонкому снежному покрову. И в ту долю секунды, когда обе темные фигуры попали в луч моего фонарика, я увидел, как Сондерс, вытянув руки вперед, сделал резкий выпад, и почти физически ощутил силу рокового толчка. Без единого звука мистер Майклмасс исчез из поля зрения. Только что было две призрачных фигуры – и вот уже осталась одна.
Сондерс сообразил, что я все видел, как он мог этого не понять? Луч света не успел остановить его, но когда Сондерс обернулся, его лицо стало отчетливо видно. Теперь нас осталось только двое. Странно, но я не испытывал страха. Мое состояние можно было определить как потрясение. Мы двинулись навстречу друг другу, и я сказал:
– Вы столкнули его. Убили.
– Я сделал это ради своего мальчика, – произнес он. – Я сделал это ради Тимми. Выбора не оставалось: или он – или мой мальчик.
Минуту я стоял, молча уставившись на него и снова чувствуя на
