нападать. Она легко высвободилась из вдруг онемевших рук девушки, спрыгнула на пол и, усевшись на полу, занялась интимным туалетом, не обращая никакого внимания на Предстоятельницу. С трудом заставив глаза повиноваться, Эста перевела взгляд на свою мучительницу и увидела на холеном лице досаду. Виргиния вновь что-то пробормотала, мертвенно-белое пламя вытянулось вверх чуть ли не на длину самой свечи, стены комнаты словно бы скрылись в тумане, но кошка не повела и ухом.
– Мерзкая тварь, – прошипела циалианка. И тут девушка не выдержала. Весь ужас, все унижение последних дней вырвалось в истерическом хохоте. Взгляд, брошенный на нее Виргинией, поверг бы в ужас закаленного воина, но Эстела была в таком состоянии, когда уже ничего не боятся. К счастью, Ее Иносенсия владела собой лучше и помнила, какую роль должны сыграть ре Фло в ее игре. Ярость Предстоятельницы излилась на животное.
Последовала белая вспышка, Эстела инстинктивно зажмурилась, а когда открыла глаза, на месте серой кошечки стояла светловолосая женщина в черном, а на обычно бесстрастном лике Виргинии застыл смертный ужас. Женщины о чем-то говорили, но дочка старого Этьена не понимала ни слова. В каком-то жутком экстазе она смотрела на искаженные черты циалианки, на ее ставшие умоляющими глаза. Она, без сомнения, знала, кто перед ней, ненавидела ее, но была совершенно беспомощна, беспомощней, чем сама Эстела мгновенье назад. Сколько продолжалась чудовищная беседа, юная графиня так и не поняла. Светловолосая что-то сказала, и страшное слепое пламя свечей с двух сторон рванулось к Ее Иносенсии, окружив ее голову мерцающей опаловой короной. Девушка видела, как выражение ужаса на лице Предстоятельницы сменилось бессмысленной улыбкой идиотки, глаза больше ничего не выражали, из полуоткрытого рта потекла слюна. Циалианка хихикнула, почесалась, опустилась на четвереньки и отползла к стене.
– Ты собираешься оставаться тут или пойдешь со мной? – негромкий хрипловатый голос оторвал Эстелу от созерцания того, во что превратилась глава сильнейшего в Арции ордена. Девушка подняла голову и столкнулась взглядом с молодой сероглазой женщиной.
– Кто… вы?
– Неважно. Нам нужно уходить, пока остальные думают, что эта красотка занята тобой.
– Что с ней?
– Ничего… Она даже счастлива по-своему. По крайней мере, в таком виде она больше никому ничего не сделает. И не расскажет. Так ты идешь?
– Иду…
Эстель Оскора
Первый раз я стала кошкой во время скитаний по иным мирам. Тогда я еще допускала, что, принимая облик той или иной твари, ты в какой-то мере перенимаешь и ее суть. Кошки не знают ни любви, ни стыда, ни тоски по несбывшемуся, и я надеялась, что мне станет легче. Куда там! Трансформация тем и характерна, что затрагивает все, кроме сознания. Я могла видеть, слышать, ощущать запахи, как кошка, но я оставалась самой собой, существом, которое должно ВСПОМНИТЬ И ВЕРНУТЬСЯ.
К счастью, никакой опыт не бывает излишним, я
