серого в мире. Как серое фланелевое одеяло, которое много раз стирали.
– Конечно, – отвечает он. – Да, я «за».
– Ну, так ты будешь моим гидом или как?
Я тянусь и шлепаю его по руке. Он смеется и притворяется, что ему больно.
– Только после вас, – говорит он, расшаркиваясь.
Паркер ведет меня по парку, попутно указывая на разные места, официальные и неофициальные, о которых мне нужно знать: Плавательное озеро (неформально известное как Писаный бассейн, где плещутся малыши в памперсах), Смертельный капкан, который, как утверждает Паркер, может однажды оправдать свое название, поскольку этот аттракцион, он уверен, никто не проверял с начала девяностых. Маленькая огражденная территория позади одного из буфетов, которые в парке почему-то называют «павильонами», где расположен хозяйственный блок; туда работники бегают покурить или поболтать между сменами. Он показывает мне, как измерять уровень хлора в Писаном бассейне. «Всегда добавляй чуть больше, чем положено. Если начнет жечь ресницы, поймешь, что переборщила». И как запускать сталкивающиеся лодочки.
К одиннадцати часам в парке полно народа: семьи с детьми, группы из летних лагерей и «завсегдатаи»: чаще всего пожилые люди с козырьками от солнца на голове, которые прогуливаются между аттракционами и сообщают непонятно кому о том, как изменился парк. Паркер знает многих из них по имени и всех приветствует теплой улыбкой.
В обед Паркер знакомит меня с Принцессой – ее настоящее имя Ширли, но Паркер предупреждает меня, чтобы я никогда ее так не называла – пожилой блондинкой, которая держит одну из закусочных, ой, простите, один из павильонов, и, очевидно, втрескалась в Паркера. Она дарит ему пачку чипсов, а мне – убийственный взгляд.
– Она со всеми такая милая? – спрашиваю я, когда мы с Паркером выносим наши хот-доги и газировку, чтобы перекусить в тени Чертова колеса.
– Ну, Принцессой просто так никто звать не будет, – отвечает Паркер и улыбается.
Каждый раз, когда он улыбается, его нос морщится. Паркер раньше говорил, что его нос просто не хочет оставаться в стороне от веселья.
– Она оттает со временем. Знаешь, она ведь здесь почти с самого начала.
– С самого начала?!
Он сосредотачивается на маленькой упаковке релиша[7], пытаясь извлечь зеленую массу из пластика большим пальцем.
– 29 июля 1940-го. День открытия. А Ширли присоединилась в пятидесятых.
29 июля – день рождения Дары. В этом году ФэнЛэнд отпразднует семидесятипятилетие в день, когда ей исполнится семнадцать. Если Паркер и уловил связь, он промолчал. У меня тоже нет желания указывать на это.
– Все еще ешь инопланетную муть? – говорю я, указывая подбородком на релиш.
Он притворяется обиженным.
– Лё муть. Она не инопланетная, она французская.
После обеда все сливается в бесконечный круговорот: собираю мусор, меняю мусорные мешки, разбираюсь
Релиш – овощной соус для мясных и рыбных блюд (
