видел, но знаю. Отец видел.
– Что?
Этот вопрос, кажется, произнесли вместе и князь, и толстый боярин, и тот, кто гнался за ордынцами, да и все, кто был в палате. Может, и не произнесли, но так сильно захотели узнать ответ, что показалось, будто вслух спросили. Точно.
– Два всадника на одном коне.
Толстый боярин хлопнул рукой по столу:
– Они!
Князь нахмурил брови.
– А точно ли так тебе отец говорил?
– Точно. Два воина, а копьё почему-то одно.
– Да, нет никакого сомнения, князь, – сказал боярин, – это их знак. Вот, значит, куда они докатились. Мало они в закатных странах воду мутили!
Князь рукой указал ему на место. Боярин сел.
– С этим всё ясно, кроме одного: зачем им надо было разорять село?
От меня никто ответа не ждал, но я влез:
– Толстый фрязин хотел, чтобы отец с ним уехал и для них оружие делал.
Впервые за время разговора на меня, кажется, взглянули с интересом:
– Так твой отец оружейник?
– Да. Кузнец.
– Вот оно как!
Князь вышел из-за стола и подошёл ко мне:
– Да, похож! Если на две головы выше, да вдвое шире, да бороду отрастить – точно кузнец Иван Векша будешь.
Вот же как бывает в жизни! Кто бы мог подумать? Оказывается, князь Олег Рязанский знал моего отца! Хотя чему я удивляюсь? Таких мастеров, как отец, по всей русской земле наперечёт. Да и среди них, если разобраться, отец всё равно самый лучший! А в Рязанском княжестве точно никого лучше его нету!
Но тут я удивился ещё больше.
– Смышлёный малец, – сказал толстый боярин! – От горшка полвершка, а говорит разумно. Княже, пусть у меня живёт. Я его грамоте и военному делу обучу.
Олег Рязанский поправил упавшую на высокий лоб прядь русых волос, достал из ножен меч и поднял его над головой:
– Его мне Иван Векша выковал. Давно, ещё мальца этого и на свете не было. Вскоре после того, как он, увечный, из дружины ушел и кузнечным ремеслом занялся. И много раз меч этот мне в сече жизнь спасал. В долгу я перед Иваном. И воином, и оружейником он был хорошим. Теперь за сыном его присмотрю, пусть у меня живёт. Я его не хуже твоего обучу. И грамоте, и военному делу, и всему, чему мои сыновья учатся.
– Так все бояре рязанские с его мечами…
– У меня будет жить, – прервал его князь.
И всё. Как отрезал. Больше никто ничего не спрашивал. Сразу видно – князь! Такому даже голос повышать не надо. Просто сказал – и все выполняют.
Думал я потом: почему отец мне ничего про службу в княжеской дружине не рассказывал? Может, считал, что мал ещё? Или не хотел, чтобы я тоже дружинником стал? Да и то – они ведь редко до старости доживают. Только почему Олег сказал про отца «был»? Ничего же ещё не ясно!
Так я и остался жить у князя Олега Рязанского.
Глава пятая
Я
