здесь находилась ферма, а при ней – небольшой зоопарк. Нас с классом возили туда на экскурсию. Затем ферма опустела, и теперь деревушка Бродиловка представляла собой одну улицу с рядом домишек – как старых, покосившихся от времени, так и новых, глядящих на мир тарелками спутниковых антенн.
Зато найти дом Олеси оказалось проще простого. Надо было всего лишь отойти от остановки метров на сто. У калитки на лавочке сидели несколько женщин. Увидав меня, поздоровались и снова вернулись к прерванному разговору. До назначенного времени оставалась еще четверть часа, поэтому я тоже примостилась на скамейку.
– Помогла Олеся куме, – вполголоса говорила грузная женщина в цветастой куртке. – Та пять лет забеременеть не могла, а тут и забеременела, и родила. Мальчишка такой хорошенький. Вот и я надумала.
Ее товарки покивали. Значит, кому-то Олеся и правда помогла.
– А у меня муж загулял, пить начал, – отозвалась другая. – Тоже как бабка пошептала. Теперь сама приехала, болячки одолели.
Калитка скрипнула.
– Кому на четыре назначено? – спросила щуплая женщина в черной юбке и теплой кофте.
Я поднялась со скамейки.
– Мне.
– Проходи.
Она зашагала к дому. Я двинулась следом. В доме пахло травами. Кажется, мятой. И мелиссой. И еще чем-то знакомым. Сняла в прихожей куртку и обувь. Мы с провожатой миновали маленький коридорчик и очутились в небольшой комнатке. На стене висели иконы. На столе стояли миска с водой и восковая свеча.
– Это вы – Олеся? – запоздало поняла я.
Женщина кивнула и села за стол, приглашая меня занять стул. Никогда бы не подумала, что она – знахарка. Хрупкая, молодая – вряд ли сорок исполнилось. Светлый платок прикрывал темные волосы. Карие глаза-бусинки буравили мое лицо.
Я кратко изложила версию о пошатнувшемся здоровье и безответном парне. Олеся взяла свечу. Вспыхнул фитиль. Знахарка наклонила свечу к миске и сквозь огонь смотрела на воду, словно могла что-то там разглядеть. Ее взгляд вдруг стал стеклянным, как при трансе. Мне было как-то не по себе. Боялась шелохнуться.
Вдруг свеча полетела в воду, а Олеся отшатнулась от меня, словно от прокаженной.
– Пошла вон, – сквозь зубы процедила она.
– Подождите. Что вы увидели?
Я подскочила со стула.
– Передай своему нанимателю, что я не стану помогать ни ему, ни его шавкам. Убирайся!
– Да погодите же вы! Я к вам поэтому и пришла. Мне надо от него избавиться. Точнее, не от него конкретно, а от нашего договора. Понимаете, тот парень, о котором я говорила…
– Вон! – завопила Олеся, закрывая лицо руками. – Вон отсюда!
Развернуться и уйти? Я села обратно на стул.
– Никуда не пойду, – заявила знахарке. – Простите, вижу, вам плохо. Но сначала ответьте на мой вопрос. Как мне разорвать связь с Эдом?
– Никак. – Олеся подняла побелевшее лицо. – Я против него бессильна.
– Да
