бы здесь задерживаться. Передайте госпоже де Рошмор, что я молю ее предоставить мне свежего коня и проводника, чтобы я могла вернуться туда, где, как я полагаю, меня ждут.
– Сударыня, – с твердостью возразил Жан, – немыслимо снова пускаться в путь в такую непогоду; к тому же это лишь отдалит вашу встречу с друзьями, которые вас разыскивают. Дюжина наших слуг с факелами в руках, верхом на добрых конях тотчас же отправятся в разных направлениях; они обрыщут все уголки Варенны. Не иначе как через два часа, – и это самое большее, – родные узнают о вас, и вы увидите их здесь, где им уготовлен гостеприимный кров. Будьте же покойны и выпейте чего-нибудь подкрепляющего, чтобы восстановить свои силы: ведь вы промокли и разбиты усталостью.
– Я чувствовала бы голод, если б меня не одолевала тревога, – улыбаясь, ответила дама. – Попробую поесть; только не хлопочите, мне ничего особенного не нужно. Вы и так добры сверх меры.
Она подошла к столу, где, как прежде, облокотившись, сидел я, и, не обращая на меня внимания, взяла что-то из фруктов, лежавших на столе. Я обернулся и уставился на нее с глупым и наглым видом. Она надменно выдержала мой взгляд. Так, по крайней мере, мне показалось. Позже я узнал, что она меня даже и не заметила, ибо, делая над собой усилие, чтобы казаться спокойной и отплатить доверием за оказанное ей гостеприимство, она была весьма смущена неожиданным присутствием такого множества странных, подозрительного вида, дурно одетых мужчин. И все же опасения не приходили ей в голову.
Я расслышал, как где-то рядом один из дядюшек сказал Жану:
– Ловко! Все идет как по маслу: попалась птичка в сети! Надо ее напоить – она защебечет.
– Погоди-ка, – ответил Жан, – постереги ее, тут дело серьезное, почище, чем простое развлечение. Надо нам посовещаться, тебя позовут, когда понадобится; пригляди только за Бернаром.
– А что? – резко спросил я, оборачиваясь к Жану. – Разве эта девка не моя? Разве дядя Антуан не клялся мне спасением отцовской души?
– Черт побери! А ведь он прав!.. – сказал Антуан, подходя к нам, тогда как остальные Мопра окружили даму. – Послушай-ка, Бернар, я сдержу слово, но при одном условии…
– Каком же?
– Очень простом: пока что помалкивай – пусть красотка не знает, что попала не к старой Рошморихе.
– За кого вы меня принимаете? – ответил я, нахлобучив шляпу на глаза. – Дурак я, что ли? Постойте-ка… Хотите, притащу сверху бабкино платье и прикинусь благочестивой Рошморихой?
– Хорошая мысль, – сказал Лоран.
– Да, но прежде мне надо с вами потолковать, – возразил Жан.
И, подав братьям знак, он увел их прочь. Мне показалось, что, выходя, Жан поручил Антуану за мною присматривать, но тот с непонятным мне упорством отказался и пошел вместе с ними. Я остался наедине с незнакомкой.
Я был ошеломлен, растерян, и пребывание с ней наедине, скорее, повергло меня в замешательство, нежели
