хотя бы на время показался подходящим. Фьордина потыкала пальцами в мои исстрадавшиеся ноги, опять что-то прошипела, подняла туфлю и возмущенно сказала:
– Это не обувь, а пыточный инструмент! Как вы вообще в таких ходите? Я вас сейчас немного подлечу, а вы наденете что-нибудь другое.
– У меня другого нет, – потупив глаза, ответила я.
– Как это – нет? У вас с собой целый чемодан вещей, и вы хотите сказать, что там нет никакой обуви, даже тапочек?
Недоверчивая фьордина подняла мой чемодан, и брови ее поползли вверх. Наверное, почувствовала, как там перекатываются две книги в компании полотенца.
– Так получилось.
Я смущенно пожала плечами. Мне обещали новый гардероб и все радости жизни. К чему было набирать чемодан старья? Кто же знал, что этот Берлисенсис окажется таким, мягко говоря, странным фьордом? А ведь я готовилась пожертвовать собой ради семьи. Но только ради своей! Жертвовать во имя Берлисенсисов я ничем не собиралась. Пусть ищут другую фьорду, согласную сидеть дома в то время, как муж развлекается почем зря в обществе всяких крошек.
– Вы что, из дома сбежали, фьорда Кихано?
– Нет, я уезжала к жениху.
– Почему не доехали?
– Доехала. – Тут я замялась, не желая выкладывать подробности своей помолвки. Да и к чему они этой фьордине? – Теперь у меня жениха нет.
Она укоризненно на меня посмотрела и проворчала:
– Глупые девочки, что же вас так разные сволочи привлекают?
Я опять пожала плечами. Не объяснять же, что Берлисенсис, хоть и самая настоящая сволочь, не привлекал меня даже до нашего знакомства? А уж после встречи я уверилась, что гаже фьорда просто нет.
– Так, фьорда Кихано, постойте здесь, я сейчас приду. Туфли не надевать! – приказала она, заметив, что я за них взялась.
Приказ был из тех, что я выполнила с радостью. Я и сама с удовольствием выбросила бы свою обувь на ближайшую помойку. И останавливало меня совсем не то, что я не знала, где находится помойка в Льюбарре, а то, что другой обуви у меня просто не было.
Фьордина вернулась быстро и принесла пару поношенных тапочек мышиного цвета, рассчитанных на элитного представителя наших доблестных сил. Размер тапочек был таков, что для заполнения одной потребовалось бы три моих ноги. Итого – шесть. Столько ног у меня не было.
– Они очень большие, – заметила я.
– В нашем госпитале слишком маленький выбор, извините, – саркастично сказала фьордина. – Ничего, сейчас я вам ноги подлечу, до магазина дойдете, там купите что-то более подходящее.
– У меня нет денег.
– Я вам одолжу, – отрезала она. – Вы теперь моя студентка. Единственная, между прочим. Я не могу позволить, чтобы вы над собой издевались.
Она подхватила с пола мои почти не ношенные туфли и точным броском отправила в ближайший артефакт-утилизатор, который только этого и ждал, чтобы довольно заурчать и захлопнуться. Я даже ахнуть не успела, как осталась совсем без собственной
