договор, приводили государства Антанты к мысли о том, что Петербург перешёл в подчинение рейху и не способен вести самостоятельную политику. Ходили упорные слухи, что Россия будто бы отказалась поддерживать Францию в вопросе по Марокко и всецело приняла сторону Германии{35}. Вильгельм II ставил себе целью доказать Франции на конференции в Альхесирасе, что её союзники Россия и Англия ничего не могут сделать в ее поддержку, а потому III Республике следует капитулировать в Марокко и заключить союз с Германией.
В связи с этим России было весьма важно продемонстрировать на конференции, что, несмотря на Русско-японскую войну и революционную смуту, она по-прежнему является великой державой, способной влиять на мировую политику. Для этого Николай II поручил В. Н. Ламздорфу отправить послу в Париже А. И. Нелидову циркулярную ноту, в которой послу предписывалось довести до представителя на конференции В. Р. Бахерахта, что русская делегация должна на этой конференции всецело поддерживать Францию. По негласному одобрению Царя, Нелидову было рекомендовано в качестве «личной инициативы» довести эту циркулярную ноту до сведения французской прессы, что посол и сделал: нота Ламздорфа была опубликована во французской газете LeTemps. Публикация вызвала ярость Берлина. Вильгельм II настолько утратил над собой контроль, что начал публично критиковать Императора Николая II в очень резких выражениях «за чёрную неблагодарность по отношению к Германии». В германской прессе началась антирусская кампания, а немецкие финансисты отказались участвовать в большом интернациональном русском займе, переговоры о котором велись в Париже{36}.
Однако подобная реакция германского императора в отношении России была предвзята и несправедлива. Петербургу сам по себе спор вокруг Марокко был безразличен, ибо напрямую его интересы не затрагивались ни в случае успеха Берлина, ни в случае успеха Парижа. Но что выигрывала Россия, поддерживая Германию на Альхесирасской конференции? Ровным счётом ничего, а теряла она при этом очень многое. Во-первых, вопрос о предоставлении интернационального займа отпадал сам собой, так как Франция была главным заимодателем и ей принадлежала львиная доля предоставляемых России финансовых средств. Во-вторых, русско-французский союз был обречён на глубокий кризис, а возможно и на распад. Вместо французского союзника Россия бы получила двух противников: Англию и Францию. В-третьих, Россия подтвердила бы сомнения мирового сообщества о своей самостоятельности и независимости, убедила бы в полной своей подчинённости Берлину. Таким образом, Россия осталась бы без союзников, один на один с Германией, а каким «надёжным» партнёром был кайзер Вильгельм, Государь знал хорошо.
При этом Россия не отталкивала Германию и не стремилась к её поражению на конференции. Николай II лишь просил кайзера во имя дружбы с Россией пойти на определённые уступки Франции, чтобы помочь получить от неё столь необходимый заём. Но кайзер не хотел прислушиваться к просьбам Государя и делал всё, чтобы усложнить получение
Извольский А. П. Указ. соч. С. 27.
Там же. С. 27.
