сейчас зайдем туда?
– Туда все равно через дачный посёлок. Зайдём вещи бросим. И пойдём.
Мы шли дальше. Андрей держал меня за руку, но иногда забегал вперёд и направлял на меня фотокамеру делал снимок.
– Там есть одно дерево и поляна. Так красиво и вода в озере должно быть цвета неба.
– Где?
– Вот здесь повернем, тут тропика.
Он опять отпустил мою руку и бросился вперёд, оборачиваясь и делая на ходу снимки со мной и без меня. Я шла за ним и улыбалась. Скажи мне тогда, чего он хотел, возможно это дало бы мне шанс всю обдумать, но он побежал вперёд.
– Иди сюда.
Дерево было высоким. Его извилистый ствол и ветви были действительно чудесным фоном для любой картины. И кроме этого небольшой пригорок, на котором оно стояло давал возможность увидеть озеро и тот дальний лес на другом берегу.
Я смотрела по сторонам. Андрей смотрел на меня.
– Ты можешь снять платье?
– Могу, а за чем?
– Я тебя хочу поснимать такой.
– Только платье?
– Если можешь, то все остальное тоже.
Какое странное желание существует у мужчин, какая я разница если любишь, зачем это? Возможно, пройдя долгий путь, которое назовём временем, я это теперь знаю – это, возможно просто, страх потерять свою влюбленность. Или боязнь забыть, то возбуждение от счастья, что мужчине даёт его любимая женщина.
– Нет, не хочу.
– Чего ты боишься?
– Ничего.
Я врала, я конечно боялась всего, что кто-то увидит нас здесь, что потом кто-то увидит эти фотографии. Пусть случайно, по его неосторожности, но увидит. И еще я боялась его возбуждения, от всего этого процесса.
– Я не модель.
– Самая лучшая для меня.
– Но не для себя, я сплошной ходячий комплекс.
– Улыбнись, комплекс!
Я улыбнулась он сделал ещё пару фоток и мы вернулись на тропинку, ведущие к его даче.
Озеро осталось позади.
А через полгода его не стало, но эти его фотографии со мной на Озере остались.
3 ПриБытие
Призираю боль. Ненавижу утраты. Прошло полгода, когда его не стало. Андрей погиб случайно, на своей работе, на кафедре, где он подрабатывал вечерами учебным мастером. Высоковольтный кабель оказался под напряжением, когда он до него дотронулся. Говорили о мгновенной смерти, но я не верю в мгновенную смерть. Смерть всегда долгий и мучительный процесс, даже от молнии или испепеляющего взрыва, но это моё личное мнение.
Мне было его очень жаль, но жальче всего было, конечно, себя. За месяц до его смерти мы расстались, разошлись, и как оказалось навсегда. Что ему и мне тогда казалось, не знаю. Что хотелось, то и казалось. Возможно мы оба надеялись на применение, а, возможно, он уже предполагал свой вынужденный трагических уход. Рано или поздно каждый будет отправлен
