с которой я как солдат мог работать. Наше общее положение значительно улучшилось. Предстоящие на Западе бои меня теперь не страшили». Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen 1914–1918. Berlin, 1919. S. 327–328.
39
Уже на совещании в Ставке, состоявшемся 18 марта 1917 г., констатировалось: «Доклады представителей центральных учреждений выяснили:
1) По интендантской части. – Запасов в стране для полного продовольствия армии недостаточно.
Мы не только не можем образовать на фронтах запасов, но не будем получать ежесуточную потребность.
Надо: или уменьшить в районе армии число ртов и число лошадей, или уменьшить дачу.
Последнее опасно, а потому надо уменьшить число едоков». Цит. по: Головин Н. Н. Военные усилия России в Мировой войне. М., 2001. С. 390.
40
Поливанов Алексей Андреевич (04.03.1855–25.09.1920), с 1911 г. генерал от инфантерии. С 1912 г. член Государственного совета. 16 июня 1915 г. назначен управляющим военным министерством, 10 сентября 1915 – 15 марта 1916 г. военный министр. После Февральского переворота стал председателем Особой комиссии по реорганизации армии на демократических началах и Комиссии по улучшению быта военных чинов. В 1920 г. вступил в РККА.
41
В окончательном варианте этот пункт (12-й) выглядел следующим образом: «Обязательное отдание чести как отдельными лицами, так и командами отменяется.
Для всех военнослужащих взамен обязательного отдания воинской чести устанавливается взаимное добровольное приветствие.
Примечание: 1. Отдание воинских почестей командами и частями при церемониях, похоронах и тому подобных случаях сохраняется. 2. Команда “смирно” остается во всех случаях, предусмотренных строевыми уставами».
42
Император «не любил» Поливанова, поскольку тот постоянно занимался интригами и имел слишком тесные связи с думскими кругами, заигрывая с ними и часто было неясно, кому, собственно, он служит. В письме императрице 10 марта 1916 г. Николай II писал: «Я, наконец, нашел человека для замены Поливанова, это Шуваев, которому я могу до конца доверять. ‹…› Я буду спокойно спать, когда П[оливанов] уйдет, и все министры тоже вздохнут с облегчением» (ГА РФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 109. Л. 51–52).
43
В ночь на 30 апреля 1917 г. в письме на имя министра-председателя Временного правительства князя Г. Е. Львова Гучков заявил, что уходит в отставку, поскольку не может более «разделять ответственность за тот тяжкий грех, который творится в России» (Революционное движение в России в апреле 1917 г. Апрельский кризис. М., 1958. С. 836). 4 мая на частном совещании членов Государственной думы Гучков заявил: «На началах непрекращающегося митинга управлять государством нельзя, а еще менее можно командовать армией на началах митингов и коллегиальных совещаний. А мы ведь не только свергли носителей власти, мы свергли и упразднили самую идею власти, разрушили те необходимые устои, на которых строится всякая власть» (Буржуазия и помещики в 1917 г.: Стенограммы частных совещаний членов Государственной
