Кириманджешваре.
Он сразу же искупался в храмовом водоеме. Выпив немного воды, он до вечера бродил в огромном лесу, в чаще которого обнаружил маленький храм богини. Храм состоял из внутренней святыни – узкого и темного помещения, где была установлена каменная статуя Дэви, чистой передней комнаты с гладким блестящим полом и открытой веранды. Он решил обосноваться в примыкающей к святыне комнате, где было много свежего воздуха. Имущество его состояло из одного дхоти и двух набедренных повязок.
Режим его складывался примерно так: три омовения в пруду – утром, днем и вечером, что совмещалось с питьем воды из того же пруда. Пруд находился примерно в пятидесяти ярдах от храма Дэви. Ночи он проводил в комнате, дни – в лесу. У храмового алтаря вечером зажигался светильник – глиняная плошка с кокосовым маслом. Он горел несколько часов. За этим следила матушка, жившая неподалеку. Обычно она делала это раньше, чем он возвращался из леса в сумерках, так как к его приходу лампада уже горела. Как-то раз матушка припозднилась, и он уже сидел в комнате. Она пришла в храм, как всегда, но, увидев смутные очертания его фигуры в полумраке комнаты, испугалась, взмахнула руками и, громко вскрикнув, в ужасе убежала прочь. После этого она не появлялась ни разу, и светильник больше не зажигался.
Иногда вечерами Рамдас совершал прогулки к океану. Он обнаружил на берегу огромный камень, выдающийся в море, и, взгромоздившись на него, подолгу глядел на огромные волны, с грохотом бьющиеся о скалы. Под ногами шныряли морские крабы, над головой летали белые чайки, длинная лента песка искрилась на солнце. На исходе дня его ожидало одно из самых впечатляющих зрелищ – закат солнца. Постепенное погружение пылающего диска в глубины синего моря завораживало его взор. Здесь, на берегу, несмотря на оглушительный рокот волн, он ощущал покой, не поддающийся описанию.
Так шли его дни – в молчании, посте и омовениях в пруду. Кто-то из сельчан, прослышав о его голодании, пытался прервать его, уговаривая отведать молока или фруктов. Но он был равнодушен как к дарам, так и к дарителям. Как-то раз во время своих бесцельных блужданий он вышел к рынку, где большинство продавцов были мусульманами.
– Кто этот человек? – спросил прохожий у торговца, указывая на Рамдаса.
– Так, один полудурок, – ответил тот, покрутив пальцем у виска.
Рамдас расслышал это замечание и, подойдя поближе, поправил торговца:
– Нет, брат, «полудурок» – это слабо сказано. Почему не сказать правду – «полный дурачок»?
Лавочник опешил, услышав это неожиданное странное признание. Рамдас пошел своей дорогой.
Следует упомянуть, как голодание влияло на Рамдаса. На третий день он начал чувствовать физическую слабость. Спустя еще три дня передвижение стало даваться ему с большим трудом. Он не мог дойти до пруда без остановок, и несколько раз ему приходилось присаживаться и отдыхать. Тело, естественно, изрядно исхудало. На восьмой день он
