было ощущать себя старшими, вроде старше нас только учителя. Мы продолжали еженедельно устраивать вечера отдыха, которые состояли, как правило, в игру в почту и танцы. На этих вечерах всегда дежурил кто-то из преподавателей.
Однажды, на одном из таких вечеров, мы с Альбиной получили от Генаши Вохмянина записку, в которой он обещал, что после того, как он будут писателем, он обязательно напишет о нас роман. К сожалению, обещание он это до сих пор не выполнил, но активно подключился к редактированию данной рукописи.
Мне не повезло в том году со здоровьем. Во время зимних каникул я заболел жесточайшей ангиной, и все дни каникул провалялся дома. В период выпускных экзаменов у меня разболелись зубы, на правой щеке образовался флюс, поднялась температура, перешло это всё в воспаление надкостницы. Серьёзно встал вопрос о переносе части экзаменов на более позднее время. Я и слушать не хотел об этом, так как это срывало все мои планы поступления в этом году в институт. Так что два экзамена я сдавал с флюсом, один из них без подготовки с температурой 38 градусов.
При сдаче выпускных экзаменов со мной произошел казус по письменной математике. Я быстро справился с заданием, ответы сходились. Сдав задание, я отправился домой. Через некоторое время пришла взволнованная Галина Павловна и сообщила, что-решил-то я всё правильно, но в словах «параллелепипед» не в том месте поставил два «л». Поскольку это слово было написано на школьной доске как условие задачи, то учителя посовещавшись, решили разрешить мне эту ошибку исправить, зачеркнув и написав правильно.
Забегая вперёд, следует отметить, что эта досадная моя невнимательность в итоге дорого мне обошлась. Именно по этой причине в областном отделе образования мне снизили отметку по математике до четырёх и не утвердили серебряную медаль.
В конце учёбы в десятом классе произошло ещё одно событие, которое могло кардинально изменить все мои планы на будущее. Дней за десять до начала выпускных экзаменов всех мальчишек вызвали в районный комитет комсомола. Пригласили нас в кабинет секретаря, где уже сидели несколько военных в чинах полковника и подполковника. Как потом оказалось, это были вербовщики из высших военных училищ.
Нам сообщили, что принято решение о Сталинском наборе в высшие военные училища, и мы, как комсомольцы, обязаны /откликнуться на этот призыв. Все, кому позволяет здоровье, должны после окончания школы поступать в военные училища.
Для подкрепления серьёзности этого заявления нам сказали, что аттестаты об окончании школы на руки выдаваться не будут, а прямо через военкомат будут направлены в то училище, которое каждый из нас, исходя из своего желания и здоровья, выберет. На следующий день нас всех направили в поликлинику проходить медицинскую комиссию.
Комиссию я прошёл и был признан годным к строевой службе. Я помню, какой расстроенный пришел я с этой комиссии к Альбине. Рушились все наши планы на будущее.
