стали водить дружбу, просто их официально признали, и часто слышались разговоры:
– Она очень добрая женщина, хотя и носит – одежду, совсем неподходящую для сельской местности.
Однако миссис Левин, подобно всем представителям ее национальности, очень легко адаптировалась и вскоре стала носить такие же твидовые костюмы, как и ее соседки.
Джо и Вернон получили приглашение на чай к Себастьяну Левину.
– Наверно, нам придется пойти, – со вздохом сказала Майра. – Но нам незачем особенно с ними сближаться. Все-таки этот мальчик выглядит несколько необычно. Надеюсь, ты не будешь с ним груб, Вернон?
Детей торжественно познакомили с Себастьяном. Это их очень позабавило.
Но проницательной Джо показалось, что миссис Левин знает об их дружбе куда больше, чем тетя Майра. Миссис Левин, как и Себастьян, была отнюдь не глупа.
Уолтер Дейр был убит за несколько недель до окончания войны. Он погиб как герой, возвращаясь под обстрелом, чтобы спасти раненого товарища. Уолтера наградили посмертно крестом Виктории, а письмо командира его полка Майра хранила как самое драгоценное сокровище.
«Никогда, – писал полковник, – я не встречал такого бесстрашного человека. Солдаты обожали его и готовы были следовать за ним куда угодно. Он рисковал жизнью снова и снова. Вы можете им гордиться».
Майра неоднократно перечитывала письмо и читала его всем своим друзьям. Это уменьшало легкую обиду на то, что муж не оставил для нее ни послания, ни просто привета.
«Будучи Дейром, он и не мог этого сделать», – уверяла она себя.
Тем не менее Уолтер Дейр приготовил письмо «на случай, если меня убьют». Но оно не предназначалось Майре, и она никогда о нем не узнала. Майра была убита горем и одновременно счастлива. Муж принадлежал ей после смерти, как никогда не принадлежал при жизни, и, с ее умением придавать всему желаемый облик, она начала творить убедительную легенду о своем счастливом браке.
Трудно сказать, как подействовала на Вернона смерть отца. Он не испытывал настоящего горя, а явное ожидание со стороны матери демонстрации сыновьих эмоций делало его еще более замкнутым. Вернон до боли гордился отцом, но он понимал, что имела в виду Джо, говоря, что для ее матери смерть была наилучшим выходом. Он хорошо помнил последнюю вечернюю прогулку с отцом, помнил его слова и чувство, возникшее между ними.
Вернон знал, что отец не хотел возвращаться домой. Он всегда жалел его, сам не зная почему.
Смерть отца вызывала ощущение не столько горя, сколько тоскливого одиночества. Папа умер, тетя Нина тоже умерла. Конечно, оставалась мама, но это было другое дело.
Вернон никак не мог доставить удовлетворения своей матери. Она бурно тискала его, проливала над ним слезы, твердила, что теперь они должны быть друг для друга всем. Но он просто не мог говорить то, что Майра ожидала от него услышать, не хотел даже обнять ее в ответ.
Теперь Вернон с нетерпением ожидал конца каникул.
