и деревянные ящики со старыми вещами. Часто здесь можно было увидеть играющих детей: они растаскивали нехитрое добро подобно сорокам, завидевшим блестящие бусы. А еще в закутке собирались ребята постарше. Ни одно окно не выходило в проулок, никто не мог засечь их с сигаретой или пивом.
Но сейчас местная шпана не ограничилась выпивкой. Одни из парней, Толик Смольников, держал за шкирку скулящего щенка.
– Эй, шавка, заткнись! – рявкнул он, размахивая перед носом животного тлеющей палкой.
Несколько отморозков, окружавших Толика, загоготали.
– А как ты думаешь, сколько таких на шубу надо, а? – белобрысый Костя, прозванный за специфический прикус Кроликом, отбросил в сторону пустую алюминиевую банку.
– Не знаю насчет шубы, но на варежки и одного этого гавнюка будет достаточно, – сплюнул третий парень.
Рядом с компанией трещал небольшой костерок, хотя взрослые строго-настрого запрещали что-либо поджигать из сваленного мусора. Закуток узкий, в нем постоянно сквозняки гуляют, не дай бог огонь перекинется на ближайшие сараи, а за ними – на дома! Но хулиганам не было никакого дела до чужих жилищ. Они хохотали, подбрасывая в костер все новые деревяшки.
– Ну что, как будем шкурку снимать?! – хихикнул Кролик. – Степ, ты говорил, у тебя дядька в этом кумекает. А ты чего, знаешь, как дичь разделывать?
– Дичь, ага, точно! – четвертый из компании, невысокий мальчишка схватился за живот, показывая, как ему смешно. – Дичь! Дичь! Давай разделаем эту ди-ичь!
Щенок продолжал извиваться в руках Толика, скулеж его становился все пронзительнее. Смольников поморщился и словно нехотя ткнул тлеющей палкой в пузо несчастной животинке. Та взвизгнула особенно пронзительно, порождая новый приступ хохота.
– А ну, оставь его! – Глеб сам не понял, как выступил из-за кучи ящиков.
Голос рыжего сейчас ничем не уступал в пронзительности завываниям щенка. Четверо на одного, положение совершенно невыигрышное, это подросток понимал отчетливо. Но пройти мимо просто не мог. Тело работало автономно от мозга: пальцы сжались в кулаки, ноги стали на ширину плеч для большей устойчивости. Глеб никогда не занимался единоборствами, но Гришка часто показывал младшему брату, как правильно бить противника, чтобы самому не сломать запястье или не свалиться от первого удара.
– Ага, счасс! – хмыкнул Толик. Пока вполне дружелюбно.
Мелькнула предательская идея развернуться и уйти. Вроде как он ничего не видел и не слышал. Повести себя как мудрые обезьяны, фигурки которых украшали бабушкин буфет. Но Глеб не был обезьяной. И уж тем более не отличался мудростью. Он был обычным тринадцатилетним подростком, правда, довольно развитым для своего возраста.
– Только трУсы мучают животных! – Еще одна истина, полученная от Гришки.
– Чего ты сказал? Закрой хлебало и вали отсюда! – Наскочил на рыжего самый мелкий из отморозков.
– Сначала
