рамку и выложить на ленту, почти как в аэропорту, все «пищащее». Особенно тщательно досматривали меня. Охранники прямо-таки сделали на меня охотничью стойку, даже не зная еще, кто я такая. Опытный человек чует опасность, исходящую от другого, спинным мозгом и способен предугадать возможную угрозу, исходящую от незнакомца, просто по тому, как человек стоит, ходит, держит руки, куда смотрит, входя в помещение. Если бы охранники были сторожевыми псами, почуявшими волчицу в овечьей шкуре, и то их реакция не была бы такой заметной. Только что не рычали и зубов не скалили. Интересно, что Аркадий не остановил своих охранников, не сказал им что-то типа «Это со мной». Он позволил им тщательно досмотреть меня, изъять под расписку оружие и вообще просмотрел весь спектакль с видимым удовольствием.
– Ничего, Евгения, не волнуйтесь, – наконец соизволил успокоить меня Горенштейн. – В этом здании нам ничего не грозит. Мы под надежной охраной.
Что ж, с этим следовало согласиться. Признаться, я с удвоенным усердием высматривала бреши в обороне делового центра, но так и не нашла. Да, это вам не охранное агентство «Альбатрос-98»! Тут защиту ставили профи.
Один из двух скоростных лифтов, похожий на стеклянный стакан, поднял нас на седьмой этаж. Там располагался громадный, комфортабельный, до невозможности элегантный – в мужском, сдержанно-благородном стиле – кабинет Аркадия Станиславовича. Впрочем, безопасностью не пренебрегали и здесь – перед входом в приемную помещался просторный тамбур, в котором скучал охранник. При виде входящих хозяев он вскочил и вытянулся по стойке «смирно» – видимо, происходил из бывших военных. Проходя через приемную, я краем глаза зафиксировала цветы в напольных кадках и субтильную мужскую фигуру за компьютером. Мы вошли в святилище деловой империи Горенштенов.
Девочки сразу же устремились к удобным креслам, а Аркадий Горенштейн подошел к массивному столу из красного дерева и нажал кнопку селектора.
– Костя, Базарчук подъехал?
– Подъехал, Аркадий Станиславович, как раз заезжает на территорию, – отозвался приятный мужской голос. – Сразу к вам проводить?
– Да, будь добр, – распорядился Горенштейн.
В ожидании посетителя миллионер присел на край стола. Я отметила про себя, что массивное кресло босса было поставлено на подиум, и входящему в кабинет посетителю хозяин кабинета представлялся каким-то Зевсом-громовержцем, нависавшим над бедным просителем. Давно используемый и растиражированный прием, популярный скорее в конце девяностых. «Странно, что такой дешевый трюк использует Аркадий», – думала я, глядя на него, легкого, стройного, не по годам моложавого, наблюдая, как он покачивает ногой в элегантном ботинке, как откидывает назад кудрявые светлые волосы.
Видимо, миллионер заметил, как я таращусь, и снизошел до объяснений:
– Это кабинет Бориса, моего дорогого брата. Мы начинали бизнес вместе. –
