передника, бросила неодобрительный взгляд сначала на Динку, потом на Леночку, спросила строго: – Вы работать сегодня вообще собираетесь? Вон клиент необслуженный сидит.
Клиент и в самом деле сидел. Высокий мужчина в солнцезащитных очках и низко надвинутой на лоб бейсболке. Вид у него был расслабленный, длинные, скрещенные в лодыжках ноги торчали из-под стола, занимая часть прохода, пальцы рассеянно барабанили по столешнице.
– Что желаете? – Динка перестала чесаться, оттолкнулась от барной стойки, направилась к клиенту.
– Ромашковый чай и три фирменных пирожка с яблочным джемом!
Голос у мужчины оказался приятный, с бархатным подтоном. Услышав про фирменные пирожки, женщина одобрительно усмехнулась, из чего Ева сделала вывод, что она и есть та самая уникальная Эмма Львовна. Динка хмуро кивнула и, вихляя тощими бедрами, удалилась обратно к стойке, будто опасалась, что клиент одумается и закажет что-нибудь еще.
– Уже две, – сказала Леночка громким шепотом.
– Чего две? – спросила Ева. Похоже, у Леночки была скверная привычка не договаривать фразы до конца.
– Две жертвы у него уже. Сегодня ночью нашли вторую. Мне сосед рассказал, он в полиции сторожем работает. Так что информация из первых рук, можно сказать.
– Из первых рук, говоришь? – Эмма Львовна уперла кулаки в бока, велела: – Обслужи девочку, а потом расскажешь.
– Потом у нее может и аппетит пропасть, – хмыкнула Леночка и с явной неохотой встала из-за стола.
– Я не брезгливая. – Перед глазами встала недавно увиденная нарисованная кровью картина. – И я не боюсь.
– Плохо, что не боишься, – сказала Эмма Львовна и уселась на освободившийся стул. Стул жалобно скрипнул, но выстоял. – Те бедняжки тоже не боялись. Ленка, ты там скоро? – повысила она голос, а потом без перехода спросила: – Надолго к нам?
Наверное, рассмотрела номера на Евином джипе, а может, просто знала всех горожан в лицо. В последнее верилось слабо, но как знать? Можно было сказать, что вот сейчас она выпьет кофе с фирменным пирожком и уедет из Чернокаменска навсегда, но станут ли с ней, совсем посторонней девицей, после такого разговаривать? Расскажут ли историю, которая, судя по всему, потрясла весь Чернокаменск? Ева вдруг решила, что очень важно услышать эту страшную историю. Показалось, что все страшные истории в этом городке могут быть связаны.
– Я пока не знаю, – ответила она честно. – Зависит от того, как пойдут дела.
Не было у нее здесь больше никаких дел, но город не отпускал, находил тысячу причин, чтобы задержать Еву, расставлял ловушки вроде вот этого уютного кафе, заманивал в них фирменными пирожками и страшными историями.
– А какие у тебя дела? – гремя у стойки посудой, спросила Динка. – Что такая цаца забыла в наших краях?
Хотелось заметить, что это не Динкино дело, а работа официантки заключается совсем в другом, но вместо этого Ева сказала:
– Я журналист.
