вяленого карася, косясь зеленым глазом на троих мужиков, в живописных позах застывших кто на скамье, а кто и под…
…Когда туманным утром продрогшие Олег и Стегний спускались к пристани, новый просмоленный ушкуй уже стоял рядом с загруженной ладьей. Возле него торопливо суетились москвичи, перетаскивая от шатров оставшиеся вещи. Иван при виде парочки в заблеванных портах закатал рукав и молча врезал каждому по тяжеленной зуботычине:
– Псы!!! Была б на все только моя воля, утопил бы прямо здесь! Теперь, как отойдем, будете без смены за веслами похмеляться!! Марш на погрузку!!
Когда шатры были сняты, когда на месте недавней стоянки остался лишь мусор, когда артель позавтракала пшенной кашей и яблочным отваром, когда оба судна отвалили-таки от пристани и оба ночных гуляки оказались за одним веслом, Олег тихо спросил Стегния:
– Ты пошто давесь смолянину про владыку Алексия проболтался?
– Я??!! – округлил глаза до возможных пределов Стегний. – Не ври, не было такого!!
– Вот те крест!!
Проследив, как двоеперстие полетало над веслом, Стегний загрустил.
– Ты это… Ивану об том не сболтни! Прибьет он тогда нас обоих, дьявол сухорукий! Неужто и впрямь сболтнул я?.. Ничё, Мстислав, поди, тоже запамятовал… Он вообще слабый на мед оказался…
…Нет, Мстислав не забыл ничего из того, что столь страстно хотел узнать. Когда он проснулся и не увидел рядом вчерашних гуляк, служка поспешил к своему боярину Георгию, давно склонявшему князя Ивана Александровича, а теперь и сына его Святослава, на полный разрыв с соседом – Москвой и окончательный переход под властную руку Ольгерда.
Георгий принял слугу только к обеду. Услышав неожиданную новость, думал недолго. На пристань полетел большой отряд конных с приказом задержать московлян. Но тех уже давно течение реки и удары весел несли меж заросших лесами берегов.
– На двух ладьях, говоришь, они пошли? – уточнил уже после обеда Георгий.
– На двух, боярин! Одна совсем новая. Может, пошлешь вершников, успеют в Орше аль Копыси перенять?
– Ду-у-урак ты, Мстислав! А коль те чалиться к берегу не захотят аль на левом для отдыху расположатся? Нет уж, пусть пташки летят, куда хотели, а там, в гнездышке, мы им крылышки-то и припалим!
Не сообщая ничего князю Святославу Ивановичу, Георгий послал двух гонцов с грамотами. Одного в Киев, к тамошнему князю Федору, а другого к великому князю Литовскому в Вильно. Смоленский боярин прекрасно понимал, что тем самым он обрекал на скорую смерть не только два десятка дерзких слуг князя Дмитрия, но и самого митрополита русского Алексия…
Глава 6
Иван действительно спешил наверстать упущенные дни. Он, как никто другой, прекрасно понимал значимость каждого оставшегося до сильных холодов дня. Господь, словно добрый союзник, принял сторону московских ратников, несколько дней веля сиверку дуть с неослабевающей силой. Спали на борту, к берегу приставали
