и ответ сложился, – обрадовался Фима. – Незабудки! На гребне должны быть незабудки! Они такие же нежные и красивые, как юные девушки, поэтому не могут не понравиться Мэри.
Несмотря на то, что решение было найдено, ночь у Фимы прошла беспокойно. Он часто ворочался, вздыхал и просыпался. Мозг работал, искал оптимальную композицию: как расположить камни по отношению друг к другу, как выгодно подчеркнуть природную красоту бирюзы, правильно используя ее прожилки с вкраплениями? Гребень непременно должен быть легким, а цветок на нем нежным, девственным.
Только под утро Фима крепко заснул. Снился ему зеленый луг с высокой густой травой и нежно-голубое небо с редкими пушистыми облаками. Птицы щебечут. Где-то вдалеке дятел отбивает дробь острым клювом, выискивая жуков в больном дереве. Кукушка напрашивается на вопрос о годах жизни. И во всем этом такая гармония и природная красота, что захотелось ему упасть на мягкую густую траву и лежать бесконечно долго, пока тело не сбросит с себя дневную усталость, не охладится от жара солнечного. Фима ложится под тенистым деревом. С земли все видится иначе. Все малое, невидимое вдруг начинает открываться человеческому взгляду, удивляя доныне неведомой жизнью.
Вот муравей веточку тащит – старается торопыга. Жук-скарабей завалился на спину, перевернуться хочет, а не получается. Болтает беспомощно в воздухе бархатистыми членистыми ножками, а ловкости в теле нет. Конечно, при таких-то рыцарских доспехах! Улыбнулся Фима, глядя на страдания жука, и спас бедолагу. Мышка выбежала из норки. Замерла. Носиком по сторонам водит, запахи улавливает, глазками-бусинками зыркает вокруг себя. Дзинь! Серебряная капелька росы скатилась с травинки, словно с горы, и прямо серой по уху. Зафырчала малая и ну давай лапкой себя по голове бить. Стряхнула сырость, перебежала на другое место и снова присела, подставляя спину солнечным лучам. Глянул Фима на ее ушки и обомлел. Маленькие, розовато-прозрачные и по форме своей один в один – лепестки незабудки. Даже тонюсенькие волоски, торчащие в разные стороны, как на цветке.
– Понял, как нужно гребень делать! – обрадовался Фима и проснулся.
Глава 5
Фима снова извлек из мешочка камни и разложил на столе в виде дуги. «Нельзя делать один цветок. Будет выглядеть тяжело, да и ничего особенного. Их должно быть семь, а может, даже и больше, если получится. От серебра лучше отказаться: холодно и колюче. Кость подойдет как нельзя лучше. Маленькие незабудки по ажурной спинке гребня будут чудно смотреться, да и материалы прекрасно дополнят друг друга. Голубая бирюза на белом. Что может быть нежнее! Мне кажется, Мэри – девушка с утонченным вкусом, она оценит».
– Фима! Четвертый раз зову к завтраку, а тебя, как и раньше, нету, – сетовала Фрейда на внука. – Утром не будила, ждала, когда сам проснешься. Щас отгадаю: до зари не спал? Бабушка на тебя не ругается. Бабушка все понимает и хочет, шобы ты до своей невесты ехал красивый и здоровый. Иди уже за стол!
– Минуточку!
