процесс политического дискурса вовлечены, как правило, более двух участников, один из которых – аудитория, являющаяся косвенным адресатом высказываний говорящих (или, по определению некоторых исследователей, адресантом [Зинченко 2010]). Этот участник играет в дискурсе немаловажную роль, поскольку именно на его реакцию и нацелены все высказывания собеседников. Реакция на высказывания может быть разнообразной. Исследователи выделяют ситуации с пассивным восприятием, с активным участием и с сопротивлением внушению со стороны адресата [Демьянков 2002]. При пассивном восприятии говорящий может обойтись и малоинтенсивными средствами, резервируя более сильные средства только на тот случай, когда нужно ускорить воздействие. В ситуации с активным восприятием внушения реципиент охотно позволяет убедить себя, особенно если он надеется, что все происходит в его интересах. Наблюдается прямое соотношение между интенсивностью используемых речевых средств в активно осуществляемой атаке и преодолением сопротивления. Когда же адресат активно сопротивляется внушению, то наиболее эффективное воздействие на него происходит при нарушении говорящим коммуникативных ожиданий собеседника. Именно в этом случае сопротивляемость уменьшается.
Для воздействия на собеседника, а также для поддержания интереса аудитории говорящие используют различные языковые средства и стилистические приемы, в том числе иронию. В данной работе ирония рассматривается в первую очередь как дискурсивное явление, поэтому представляется правомерным сделать акцент на исследовании иронии как факта определенного дискурса, который является одновременно и идеологическим процессом, и лингвистическим феноменом [Паше 1999]. Ироническая интерпретация политического события, то есть его трансформация в медиа-событие, предполагает осознание неоднозначности, диалектичности политических процессов. Политический дискурс, освещающий события и факты в ироническом ключе, ориентирует аудиторию на активное переосмысление политических реалий, на отказ от политического конформизма; из пассивного потребителя информации адресант превращается в активного интерпретатора. Исследователи определяют иронию как интердискурсивное явление, что в значительной мере позволяет упразднить известный «раскол» между «идеальным» (смысловым) и «материальным» (языковым) аспектами иронии, пересмотреть соотношение лингвистического и экстралингвистического компонентов в структуре концепта иронии, а также проанализировать феномен иронии в политическом дискурсе не как частное явление, а как конкретную реализацию одного из центральных концептов культуры современности [Веселова 2003].
Однако высмеивание противника в споре нельзя назвать новым приемом в искусстве ведения политических дебатов. Смех всегда являлся одним из средств уничтожения соперника. По мнению многих теоретиков комического (напр., Анри Бергсона), смех – это проявление неосознанного желания унизить противника и тем самым откорректировать его поведение. Такая направленность сознательно эксплуатировалась в политических дебатах
