охраны.
Не зря поместье перевели на военное положение!
Яровцев и Зубарев, не дожидаясь команды, метнулись из-за стола. Включив на ходу пуговицы переговорной сетки охраны, они с ходу вклинились в происходящее. Яровцев сразу разобрался в ситуации. Группа неизвестных лиц в составе восьми человек пыталась преодолеть заградительный периметр, когда сработала сетка охраны, извещая о посторонних. Чувствуя, что терять все равно нечего и к их приходу подготовились, неизвестные открыли огонь. На их выпад охрана ответила незамедлительно, правда, допустила несколько ошибок, которые Яровцев тут же попытался ликвидировать.
Пока начальство было занято, охранники стянули все силы в один сектор, где наблюдался прорыв, ослабив тем самым остальные участки и подставив их под удар неприятеля.
Яровцев отдал ряд приказаний, пытаясь выправить положение, но в это время штурм поместья начался по всему периметру. На тех участках, где охраны не наблюдалось, противнику удалось преодолеть периметр, разобраться с системой «Страж» и рассредоточиться по парку, занимая удобные для обстрела поместья позиции.
Когда Яровцев оказался снаружи, он понял, что положение серьезнее, чем могло показаться изнутри. Боголюбовы решили всерьез взяться за Папу. Очень уж им не понравилось, что их ставленника убрали, при чем таким наглым образом.
Ярослав увидел охранников. Заняв позиции за укрытиями, они вели непрерывный огонь по точкам, где должен был находиться противник. Но их стрельба не приносила эффективного результата. Враг огрызался короткими очередями, и почти все они находили своего адресата.
Ярослав крикнул в эфир:
– Рассредоточиться! Рубежи не сдавать!
Ответом ему был сильный удар в голову. Пуля чиркнула по черепу, оторвав ухо. Ярослав рыкнул от боли и получил вторую пулю в ногу. Он рухнул на каменный пол, и сознание померкло, погрузив его во тьму.
Яровцев очнулся оттого, что его резко вздернули на ноги и попытались установить, словно он был памятником павшему начальнику охраны, отдавшему жизнь за хозяина. Ярослав открыл глаза и увидел перед собой недоумевающего Сергея Зубарева.
– Я еще жив? – спросил Яровцев.
– А ты что собрался умирать? – спросил Зубарев.
– Меня же …
Ярослав хотел сказать, что его ранили, но бросил взгляд на пол, откуда только что поднялся и, кроме белых мраморных плиток, ничего не увидел. Ни капли крови, что было удивительно! Инстинктивно рука метнулась к оторванному уху и нашла его на месте.
Яровцев перекрестился и пощупал ногу. Она оказалась так же цела. Только память услужливо напоминала о том, как оторвало пулей ухо и продырявило ногу.
Зубарев увидел его движения и злобно ухмыльнулся.
– А как сволочи, еще лезут? – спросил Ярослав.
На что Сергей истерично расхохотался.
Яровцев посмотрел на
