Тейлор писал: «Человек по сути своей есть религиозное животное». С самого рассвета своего сознания человек обожествлял вещи, поклонялся им как символам невидимой, вездесущей, неописуемой Вещи, о которой он практически ничего не мог знать. Языческие мистерии противостояли христианской церкви во время ее становления на том основании, что новое учение не требует добродетели и целостности в качестве предпосылки спасения. Цельс язвительно говорит по этому поводу так: «Что я не обвиняю христиан сильнее, чем того требует истина, может быть видно из того, что крикуны, зовущие людей к другим мистериям, говорят так: «Пусть приблизится тот, чьи руки чисты и слова мудры». Другие же говорят: «Пусть приблизится тот, кто чист, и чья душа свободна от скверны, и кто ведет праведную жизнь». Эти вещи говорятся теми, кто обещает очищение от ошибок. А теперь послушаем тех, кто зовет к христианским мистериям: кого же они зовут туда? – и грешников, и глупцов, и нищих, всех зовут в царство Божие, все убогие будут туда приняты. Разве их не надо называть грешниками, ворами, грабителями, святотатцами, гробокопателями? Как же назовут люди того, кто зовет собой в одну компанию грабителей?»
Цельс нападал не на ранних христианских мистиков, а на ложные формы христианства, которые существовали уже тогда. Идеалы раннего христианства были основаны на высоких моральных стандартах языческих мистерий, и первые христиане, сходившиеся на собрания в Риме, делали это в подземных храмах Митры, из культа которого современная церковь позаимствовала систему государственного управления, в которой придавалось особое значение роли духовенства.
«На вершину божественной иерархии, – пишет Франц Кюмон, – и в начало всех вещей митраистская теология, наследник церванистских магов (модифицированной формы зороастризма), ставила безграничное Время. Иногда оно называлось Αίών или Saeculum, Κρόνος или Satumus; но эти имена были условными и случайными, потому что он считался невыразимым, лишенным имени, пола и страстей» (см. «Мистерии Митры»), Фигуры означают неизбежную победу безграничного Времени (Вечности) над любым созданием и бытием. Все существа достигают завершения во Времени; во Времени все неправильное становится правильным; во Времени всем гарантировано спасение. Голова льва означает, что беспощадная концепция Времени является деспотическим хозяином животного – или иррационального – создания. Сила Времени превосходит все, что она поглощает все меньшие силы, существующие внутри него. Кольца змеи представляют движение небесной сферы через зодиак, который показан в виде человеческого тела. Золотой ключ показывает, что Время есть ключ к таинству существования. Меч – это инструмент, которым демон сотворенного человеком Времени повержен, и его тело рассечено на прошлое и будущее, в то время как богам дано править над вечным сейчас. Двойные крылья означают полет Времени над нижними мирами четырех элементов, а восемь звезд – это сферы, удерживаемые
