ную столовую. Заказать сто пятьдесят местной Кашинской водки в запотевшем графинчике, суп из потрохов и порцию пельменей со сметаной, которые тётя Глаша крутит сама. Бросив взгляд сквозь мутное окно на белоснежную улицу, редких прохожих, пробивающих себе дорогу сквозь вьюнки метели, опрокинешь рюмку холодной, жгущей чрево, водки, быстро съешь две–три ложки горячего наваристого супа, выпьешь ещё, доешь суп, и уже неторопливо приступишь к сочным пельменям, не забыв вовремя махнуть рукой, заказывая второй графинчик Кашинской. И когда нега подступит к твоему телу, окутает ноги нежным тёплым пледом, запоёт тихим мелодичным звоном в ушах, чувствуешь – отпустила Москва, опустила клятая. Отдых начался.
Глава 1. В первый раз
Стоя у Сайгона, я гляжу на небо.
Светит месяц ясный, времечко не ждёт.
Может быть с тобой, а может быть с другой,
Юность всё равно моя пройдёт.
Федор Чистяков. Группа Ноль. Школа жизни.
Когда Максим первый раз приехал в Конаково, он не знал ни про столовую, ни про славный город Кашин, где делают не менее славную водку, да и в Москве он жил всего четыре месяца, что бы всерьёз к ней привязаться. Их, студентов первого курса медицинского института, отправили на недельные сборы с кафедрой физкультуры. Поселили с комфортом, по три человека в номере.
Обедать повели в столовую. Максим уже собирался присесть за стол, когда услышал сзади громкий голос:
– Эй, молодой! Хлеба дедушке принеси.
Так он познакомился с Тимофеем.
Неформально, студенты на сборах разделились на две группы. В первой, куда вошёл Максим, были семнадцатилетние подростки, только после школы, молоденькие и совсем зелёные. Вторая группа состояла из ребят, отслуживших срочную службу в армии. За их спинами была жизнь. Кто-то повоевал в Афганистане, другие ликвидировали последствия аварии на чернобыльской АЭС. Многие из них закончили медучилище, успели поработать в больнице.
Тимофей был типичным представителем второй группы. Нарочито грубоватый, даже хамоватый, он цеплялся к словам, легко мог ударить. Когда впоследствии между ними завязалась крепкая дружба, Максим с удивлением обнаружил, что всё это просто маска. Маска, скрывающая жуткий страх спасовать перед сопливыми школьниками, отстать от них в учебе, профессии. Эти комплексы толкали Тимофея вперёд, сквозь лучших студентов института, дальше, к блестящим ответам, красному диплому. Именно за его маниакальную целеустремлённость, пренебрежение к окружающим его людям, которых он хватал за шиворот и тащил с собой, или отталкивал, если мешали, его друзья дали ему кличку Ахав1, имея в виду скорее одержимого капитана, чем израильского царя из династии Омрид.
Вечером ребята решили выпить. Сосед Максима сбегал за бутылкой самогона. Люди в Конаково всегда отличались врождённой интеллигентностью, поэтому прозрачный самогон называли водкой, а закрашенный сладким чаем – коньяком. Пили коньяк. Насыщенно золотистый глубокий цвет напитка, резко диссонировал с его вкусом. Но дело своё сделал. Первый сосед заснул на унитазе, а со вторым – Алексеем – Максим начал петь дурным голосом русский рок.
На словах «Эх, рок-говнорок, фендер-стратакастер, я и песни петь могу, и…2», дверь в комнату открылась, и появились два преподавателя.
Особого ажиотажа их приход не вызвал. Безымянный сосед продолжал отдыхать на очке, бутылку давно выкинули в окно, грязные стаканы стояли в тумбочке, а что спиртом пахло, так и от преподов тоже пахло.
– Чего орёте, придурки? – работа на кафедре физкультуры тренером по самбо нередко добавляет наглости её обладателю.
– Песню решили спеть патриотическую, – выпив, Максим обычно становился борзым, и любил подразнить старших.
– Не поздно для песен? Может пора уже на горшок и спать?
Горшок был занят, по-видимому, до утра, поэтому спать пока никто не собирался. Были планы подняться на третий этаж, познакомиться с девушками, но их отложили на вторую половину ночи.
– Мы кому-то мешаем? Культурно отдыхаем, песни поём.
– Мешаете! В соседнем номере, ребята пульку решили расписать, а вы своими воплями не даете им нормально сосредоточиться! – надвинулся на Максима первый физкультурник.
– Если в коридоре до подъёма увижу – из института вылетишь в два счёта, – наехал второй самбист.
Поход к девушкам стремительно коллапсировал3, институт хотелось окончить больше секса.
– А тебе, Паваротти, ещё завтра наряд на кухню.
Максим оглянулся на Лёху, ища поддержки против беспредела, но он уже спал раздетый под одеялом.
***
Ахава означает «нежно любимый» или «дружба» на иврите.
Федор Чистяков. Группа Ноль. Рок-говнорок.
Гравитацио́нный колла́пс – катастрофически быстрое сжатие звёзд размером свыше трёх солнечных масс под действием гравитационных сил. Финал звёздной эволюции. Если масса звезды превысит предел Оппенгеймера – Волкова, то коллапс продолжается до её превращения в чёрную дыру.
