а слову.
Таким образом, опираясь на теорию В. Гумбольдта и А.А. Потебни, с одной стороны отрицая объективное содержание книги, с другой стороны, как пишущий человек, понимающий, что некое «среднее значение» все же есть, Н.А. Рубакин вплотную подходит к проблеме формализации текста, которая сегодня представляется весьма актуальной.
«Закон Тэна» гласит: «Энграммы, непрерывно притекающие в мнему и обусловливающие собою качественную и количественную сторону экфорий, всегда находятся в функциональной зависимости, во-первых, с расой, во-вторых, с окружающей средой и, в-третьих, с моментом». То есть, проще говоря, всякое понимание определяется генетикой человека, средой его бытования, временной характеристикой («моментом»). Рубакин поясняет это таким примером: восприятие одной и той же книги в разный период жизни читателя будет совершенно различным. В сущности, «закон Тэна» есть лишь подтверждение «закона Гумбольдта – Потебни»: «Наше знание есть незнание; наше понимание есть непонимание; изучение реальности есть искажение ее».
Таким образом, библиологическая теория Н.А. Рубакина есть результат творческой переработки взглядов российских и европейских, преимущественно немецких, философов, физиологов, лингвистов; привнесение их научных концепций на библиологическую почву; попытка объяснить сложнейшие и тончайшие взаимосвязи книги (текста) и читательского восприятия.
Несомненно, что без глубокого знания достижений европейской науки, без научной свободы, которую ему обеспечивала жизнь за границей и сотрудничество с Международным библиографическом институтом, Н.А. Рубакин не смог бы разработать свою теорию библиопсихологии.
Данная теория вызвала множество упреков в советской печати как во времена первой публикации, так и позже. Гумбольдт, Мах, Тэн и другие далекие от марксизма ученые не могли не вызывать подозрений и неприятия в Советской России. Можно смело предположить, что, живи Н.А. Рубакин в это время в нашей стране, не избежать бы ему «философского парохода».
Сегодня теория Рубакина признается значительным шагом вперед в понимании взаимоотношений читателя и книги, важным для библиотековедения в целом, а также и для других наук – психологии, психолингвистики, языкознания. Библиологическая теория Н.А. Рубакина есть пример свободного поиска истины в свободном мировом научном контексте. Именно так и должна развиваться наука.
1. Воробьева К.И. Отечественная библиологическая психология: история, состояние, перспективы. – СПб., 1996. – С. 35–48.
2. Мавричева К.Г. Н.А. Рубакин (1862–1946 гг.). – М., 1972.
3. Разгон Л. Под шифром «РБ». – М., 1966.
4. Рубакин Н.А. Что такое библиологическая психология. – Л., 1924.
5. Рубакин Н.А. Психология читателя и книги. – М.-Л., 1929.
6. Рубакин Н.А. Избранное в 2-х т. – М., 1972.
7. Сорокин Ю.А. Библиопсихологическая теория Н.А. Рубакина и смежные науки / Книга. Исследования и
