Бурунов может знать их адрес?
– Ну… в общем, да. Может. – Помолчала. – Вы думаете, он мог навести по их адресу своих людей?
– Пока трудно что-то говорить. Но такое не исключено. Сколько лет вашему мужу?
– Тридцать девять.
– Со здоровьем у него все в порядке?
– Все в порядке. Он всю жизнь занимался спортом.
– Прошу прощения, дети у вас есть?
– Нет, детей у нас нет.
– Как вы узнали о нашем агентстве?
– Очень просто. От отчаяния я стала обзванивать всех своих бывших подруг, и когда позвонила Оле, узнала, что ее муж – директор детективного агентства. Вот я и решила обратиться к вам. Я не знаю, какие у вас здесь расценки, но если за поиски мужа я предложу вам сто тысяч долларов – это будет нормально?
– Инна… конечно, сто тысяч долларов – большой гонорар. Но я хочу быть с вами предельно откровенным. Подумайте.
– Подумать о чем?
– Если все, что вы рассказали, правда, а я думаю, что это правда, вашего мужа уже нет в живых. Его убили, и убили, без сомнения, по указанию Бурунова. Причем, скорей всего, сделали так, чтобы невозможно было найти его тело. Конечно, я могу провести расследование, возможно даже, я найду десяток-другой улик и свидетельств, подтверждающих, что вашего мужа убил Бурунов. Но даже если это мне удастся, уверяю вас – дело до суда не дойдет. А если и дойдет, адвокаты Бурунова легко докажут, что к исчезновению вашего мужа он не имеет никакого отношения. Получится, что за эти сто тысяч долларов я буду собирать свидетельства, имеющие ценность только для вас. Вы готовы на это?
– Я на это готова, но дело совсем не так безнадежно, как вы думаете. Если вам удастся собрать серьезные доказательства и улики, что Стива убили по указанию Буруна, и они не подействуют на российский суд, я передам их в американские и европейские газеты – не сообщая, естественно, каким образом эти улики и доказательства ко мне попали. «Восточный шатер» – совместное предприятие, так вот, Буруна после этого не пустят ни в одну цивилизованную страну. Международные деловые круги поставят на нем жирный крест. – Она вдруг посмотрела на него так, что ему показалось: в ее глазах пляшут бесенята. – Павел, может, я в чем-то и рохля, но убийства мужа, которого здесь, в Москве, зарезали, как барана, совершенно ни за что, я не прощу. Никогда. – Помолчав, достала из сумочки чековую книжку, написала сумму, расписалась. Оторвав чек, положила его на стол. – Давайте сразу покончим с денежными делами. Это аванс, пятьдесят тысяч долларов. Чек именной, от банка «Атлантик америкэн». Остальное я заплачу, когда дело будет закончено.
– Хорошо, завтра я отдам чек нашему бухгалтеру, мы его оприходуем. И, Инна…
– Да?
– То, что мы с вами заключили договор о розыске вашего мужа, должно быть нашей с вами тайной. Думаю, вы понимаете почему.
– Прекрасно понимаю.
– Уж, во всяком случае, не говорите об этом никому из ваших знакомых.
– Павел,
